И целого удара мало
Шрифт:
Карасуба еще раз трясет головой, и резко наклоняется, смотря мне прямо в глаза. Вижу, как под ее носиком топорщатся небольшие, но ужасно миленькие усики. А вот клыки, выпирающие из прелестного рта, кажутся совсем не милыми.
— Пы-ы-ыкжи-и-и мне с-с-силу-у с-самца-а-а! — шипя и подвывая от страсти, рычит преобразившаяся Карасуба, начиная новое бешеное соревнование на выносливость… Кровать в конце концов не выдерживает, но нам это вообще похрен. Карасуба и не собирается униматься, дорвавшись до вожделенного члена, несмотря на обилие получаемых оргазмов. У нее словно поставлена цель — во что
Тайфун, буря, безумие! Фонтан семени аж приподнимает бедную Карасубу, заливая все ее нутро! Но и кошкодевушка не сдается, до последнего пытаясь справиться с напором. Куда там! Ее сносит как мокрую кошку в угол комнаты словно из огнетушителя! Она пытается что-то сказать, но лишь получает еще порцию прямо в рот. Наконец, и я облегченно падаю на спину, поняв, что только что весь секс, который был до этого момента, не идет ни в какое сравнение с тем, что был у меня сейчас с Карасубой.
«И все-таки, я сдерживался, — думаю, глядя как Секирей пытается встать на разъезжающихся ножках. — Интересно, а Мирко выдержит хотя бы четверть моей Силы?»
Карасуба ложится на меня сверху, улыбаясь и елозя острыми коготками по моей груди.
— Еще никому не удавалось вытащить мою истинную натуру! — вдруг говорит она. — Честно говоря, я и сама боялась, что она когда-нибудь выйдет наружу. Я лишь раз смогла ее пробудить и все вокруг умерли за каких-нибудь десять минут. Это было тогда, когда Минака приказал нам обороняться от союзных войск других стран…
— Чш-ш-ш-ш! — прижимаю палец к ее губкам, который она тут же шутливо хватает ртом, слегка прикусывая. — Не самое лучшее время, чтобы бередить старые раны. Скажи, ты теперь такой и останешься?
— Тебе не нравится? — настороженно переспрашивает девушка. — Нет, я в любой момент могу вернуться к прежнему…
— Не торопись! — смеюсь, пытаясь вытащить палец. Нахалка упрямо не выпускает его изо рта, пытаясь прокусить уже на полном серьезе. Ага, зубы только не сломай. — Ты гораздо милее в таком виде. Не против, если я попрошу так все и оставить?
— Сестры будут сильно удивлены, — бормочет та. — Но ради тебя, мой Истинный ашикаби, я согласна на все!
В этот самый момент дверка спаленки открывается.
— Ара-ара! — слышу знакомый и слегка пьяненький голосок. — Ричард! Разве я не гов-ворила про разврат? Н-никак-кого разврата б-без меня!
— Мия, что ты?! — восклицаю я, лежа на полу, на обломках кровати, покрытый как своими собственными жидкостями, так и заляпанный любовными соками игривой кошечки. — Мы еще даже не начинали!
— И-ак! — заваливаясь к нам, говорит нежданная гостья. Сделав пару шагов, она спотыкается об один из обломков и неловко заваливается на меня. Карасуба едва успевает
Но нет, судя по многочисленным признакам, бывшая хозяйка уничтоженной гостиницы, а теперь просто одна из моих подруг, пьяна в хлам. Даже не сомневаюсь в причинах столь быстрого и мощного ужрякивания. Жила себе Мия спокойно двадцать лет, сдавала номера, а тут за несколько дней все изменилось: гостиницу снесли, дома лишили, окрылили. Есть над чем горевать.
— А ты п-противный! — тыкает в меня пальчиком Мия. — Нехороший мальчик! Ты п-почему меня сраз-зу не окрылил?!
— Эт когда?! — вылупляюсь на нее.
— Ищ-що там! В гос-ти-ни-тсе! — тщательно выговаривая слова, заявляет она. — Я ж-же видела, как ты на миня глаз полж-жил!
Ага, я, значит, еще и виноват, что сразу не окрутил злобную домовладелицу, от одного вида которой становилось неуютно. А если вспомнить ее преследования меня в ванной…
— Что же, — говорю, приобнимая девушку. — Зато теперь между нами нет никаких препятствий, и мы можем…
— У-ти какая киса! — алкашка замечает лежащую рядом в полубессознательном состоянии хвостатую сестренку. — Чой-то я не помню такой внеш-шности у наших… КАРАСУБА?!!
Мия вмиг трезвеет, вскакивая от изумления.
— К-к-ка это? — лепечет она. — П-почему?! З-зубы?! Уши?! Хвост!!!
Хвостище у Карасубы действительно большой и пушистый в цвет ее серебристых волос.
— Эт-то точно ты, сестра? — осторожно наклоняясь спрашивает Мия. Она дотрагивается до ее обнаженного плеча и озадаченно смотрит на свою ладошку. — Что это за слизь? Сниф-сниф…Пахнет… кальмаром?
— Это его сперма, сестренка, — смеется, потягиваясь кошка, приподнимая пышный зад. У меня аж снова встает от такого зрелища. — Ох, Ричард, ты ж меня всю залил, негодник! Как мне теперь до ванны добраться? Сил нету!
— Это… это… — лепечет пьянчужка, вмиг растеряв боевой пыл. — Я это… в другой раз зайду?
— Ну уж нет!
Карасуба в один момент оказывается у двери, загораживая ее своим телом и нехорошо улыбаясь. С ее тела медленно стекают капли семени, а из промежности все еще вытекает неплохая струя. Мия завороженно пялится на это, забыв, о чем только что говорила.
— Нельзя упускать такой шанс трахнуть мою несговорчивую сестричку, верно, мой ашикаби? — скалится ушастая. — Будь так любезен, сделай с ней то же самое, что и со мной, можно даже пожестче! Она уже десять лет как не дает до себя дотрагиваться мужикам, если не ошибаюсь…
— Двенадцать! — бормочет краснеющая Мия. — Через месяц будет ровно двенадцать лет со дня смерти моего…
— Тем более! — перебивает ее моя неугомонная ушастая Секирей. Она телепортируется от двери к подруге, без лишних слов сдергивая с нее модное ципао. Как выясняется, нижнего белья на Мии нету. — Ричард?!
— Уже! — подхватываю на руки охнувшую девушку, чувствуя необычайный прилив сил. — Ванная комната сразу слева от сцены.
— Спасибо! — заворачиваясь в простынку, благодарит кошка, захлопывая за собой дверку. Мия дрожит в моих объятиях, но, собравшись с мыслями, решительно поднимает на меня глаза.