И целой вселенной мало! 2
Шрифт:
– Какого кхара происходит?! – прервал идиллию Змей.
– Мое самое счастливое воспоминание, – глухо пояснил Ганзо. – Момент знакомства старшей дочери с младшей.
Стоило ему договорить, как пространство вновь мигнуло, и мы оказались посреди пассажирского судна. Об этом нам говорил ряд кают-капсул, в которых перевозили пассажиров на кораблях, не имеющих ни энели, ни гипердвижков. Пропала семья, излучающая счастье, пропал светлый дом. Зато перед нами вновь возник Ганзо. Чуть поодаль стояла та самая
Пираты, поняла я, вспомнив историю Ганзо.
Ганзо упал на колени и готов был вот-вот свалиться окончательно. Но буквально через пару стандартных минут он, словно заведенный, взвился вверх. Номлоку оторвали голову. В это же время на семью хорога нацелился другой пират. Само собой, и он не выжил. Ганзо убивал все, что двигалось, а его семья в ужасе наблюдала за этим. И когда уже никого не осталось, к нему подбежала Дани.
– Папа! – Она протянула руки, ее нижняя губа с одинокой серьгой дрожала, а в глазах блестели слезы.
Но Ганзо еще находился в запале боя. Его глаза тускнели на лице, не выражая ни проблеска сознания. Он просто отмахнулся от девочки.
Когда я говорю – отмахнулся, я имею в виду, что он легким движением руки послал ее в полет на ближайшую кают-капсулу.
– Нет! – раздался крик совсем рядом со мной.
Ганзо попытался шагнуть к проекции собственных воспоминаний, но цепкий захват Рима ему этого не позволил.
– Не глупи, Ганзо, – увещевал тем временем ведущий. – Это всего лишь твое прошлое. Проекция. Понимаешь?
Мир мигнул, и вот мы вновь оказались на древней станции, во тьме, разрезаемой лишь лучами наших прожекторов.
– Только не говори, что это было самое плохое твое воспоминание, – попросила я.
– Не буду, – глухо произнес хорог.
– Двинулись, – приказал Рим.
И мы пошли дальше. Ганзо был подавлен, если не уничтожен. Это я могла сказать и без эмпатии.
Чтобы поддержать хорога, я нарушила правила безопасности и взяла его за руку. Так маленькие дети держат родителей, пытаясь найти поддержку. Он даже не взглянул на меня, но ладонь сжал.
Ребята же были взвинчены.
– Что это мы видели? – спросил Змей, почему-то глядя на меня.
– Судя по всему, проекция воспоминаний Ганзо, – ответила за меня Мэла.
Впрочем, ничего нового она нам не сказала.
– Как такое возможно? – заинтересовался Рим, нервно поведя хвостом, обтянутым тканью защитного костюма.
– Ну… – Мэл задумалась. – Либо нас качественно дурят, либо это место проклято.
– Ты же не веришь в подобный бред, – напомнил Лай. – Аналитики не приемлют мистику ни в каком виде.
– Тогда, может, ты мне как медик объяснишь,
– Наши технологии на такое не способны. – Бортовой медик был категоричен. – Это больше похоже на работу ментала. Психокинетические волны их конек. Правда, я ни разу не слышал об организме, способном на проекции во внешний мир. Подобное больше присуще технике, галовизору, например.
– Птичка, как думаешь, древние обладали технологией работы с сознанием? – загорелся идеей ведущий.
– К сожалению, да, – пришлось признаться мне. – Ты даже не представляешь их возможностей.
Моих слов оказалось достаточно, чтобы заставить Рима, несмотря на всеобщую нервозность, ускорить продвижение группы.
– Думаю, такие игрушки можно было бы использовать в качестве оружия давления на конкретных лиц, – развил свою мысль Рим.
– Рим, эта станция здесь со времен инцидента с колыбелью человечества, – попыталась я предупредить ксерка. – Мы понятия не имеем, что можем найти здесь. Земля, знаешь ли, не просто так погибла.
– А это идея! – Я не видела ведущего, но готова была поклясться, что на его лице расцвела хищная улыбка. – Неплохо было бы покопаться в бортовом журнале. Или что там у древних использовалось для хранения информации? – обернулся он ко мне.
Ксерк заметил мою руку, крепко вцепившуюся в ладонь Ганзо, но ничего не сказал. Думаю, он прекрасно понимал, что хорогу сейчас как никогда нужна моральная поддержка. Уж слишком сильно на него повлияло увиденное. Спина напряжена, движения излишне рваные, даже его молчаливость больше не была меланхоличной. Он будто ждал удара.
– Меня одно беспокоит, что какая-то неведомая хрень смогла пробраться в подкорку к Ганзо, а потом все это выдать в виде короткометражного фильмеца, как в доисторических архивах! – резюмировал Змей. – Мало мне усилившихся вспышек неизвестного излучения, теперь еще и это. Может, предыдущие экспедиции были уничтожены именно этим излучением?
– Что ты сказал? – встрепенулся Лай.
– Что пока мы тут облучаемся, мы увеличиваем шанс на собственную смерть, – буркнул дохис.
– Нет, про интенсивность вспышек, – мотнул головой оборотень.
– Они усилились, – ответила вместо бортового механика шерга. – Частота, интенсивность.
– Давно это началось?
– Прямо перед тем, как появилась проекция, – задумчиво выдала Мэла.
– Нельзя судить на основании единичного случая, но могу предположить, что данное излучение связано с проекцией, – сделал предположение Лай.
– Мы здесь уже были, – вдруг хрипло заговорил Ганзо.
– И правда, – осмотрелась Мэла.
Луч ее прожектора выхватил из тьмы уже виденный ранее предмет мебели.