И цветы расцвели...

Раджниш Бхагаван Шри

Сколько таких собак и грузовиков! Столько всего происходит, а вы идете своей дорогой, не оглядываясь. Смотреть опасно, поэтому вы никогда не используете свои глаза на сто процентов - ученые го­ворят, что только на два процента. На девяносто восемь процентов ваши глаза закрыты. На девяносто восемь процентов закрыты ваши уши - вы не слушаете все, что происходит вокруг. На девяносто во­семь процентов вы не живете.

Замечали ли вы когда-нибудь, что всякий раз, когда завязывают­ся любовные отношения, вы испытываете страх? Страх охватывает вас, потому что любить человека - значит сдаться ему. А сдаться другому человеку опасно, потому что он может сделать вам больно.

Ваша защита ослаблена. Вы безоружны. Когда вы любите, вы от­крыты и уязвимы, а кто знает? Как поверить в другого человека, ес­ли он - незнакомец? Вы можете быть знакомы много лет, но это ни­чего не меняет. Вы не знаете даже самого себя - как вы можете знать другого? Другой человек - незнакомец. И впустить другого человека в свою личную жизнь означает позволить ему причинить вам боль.

Люди стали бояться любви; лучше ходить к проститутке, чем иметь возлюбленную. Лучше иметь жену, чем иметь возлюбленную, потому что жена - это общественный институт. Ваша жена не может сделать вам больно, потому что вы никогда не любили ее. Все уст­роили без вас: ваши родители и астролог... участвовали все, кроме вас самих. Это договоренность, общественная договоренность. Тре­буется не так уж и много. Вы заботитесь о ней, обеспечиваете пита­нием и крышей над головой. Она заботится о своем: следит за до­мом, готовит, воспитывает детей - это взаимная договоренность, все по-деловому. Любовь опасна, это не бизнес, это не сделка. Вы даете другому человеку власть, полную власть над собой - страшно. Дру­гой человек - незнакомец, - кто знает? Когда вы вверяете себя кому-то, вас охватывает страх.

Люди приходят ко мне и говорят: «Мы сдаемся тебе», но я знаю, что они не могут этого сделать. Это практически невозможно. Они никогда не любили - как они могут сдаться? Они практически спят. Они говорят во сне, не осознавая своих слов, потому что сдаться оз­начает, что, если я скажу: «Ступай на вершину горы и прыгни отту­да», вы не сможете сказать «нет». Сдаться означает дать другому человеку полную власть над собой, а как вы можете дать это?

Сдача подобна любви - поэтому я всегда говорю, что только лю­бящие могут стать саньясинами, потому что им знакомо, что значит отдаваться другому.

Любовь - это первый шаг к Божественному. Сдача - последний. Из этих двух шагов и состоит путь.

Но вы боитесь. Вам хочется самому контролировать свою жизнь; даже более того: вы хотели бы контролировать жизнь других людей тоже. Отсюда бесконечные ссоры между женами и мужьями - по­стоянные споры, конфликты. В чем этот конфликт? Конфликт в сле­дующем: «Кто над кем будет доминировать? Кто кому будет при­надлежать?» Это должно быть определено в первую очередь.

Отдаваться и доминировать - вещи полностью противополож­ные. Когда вы доминируете над кем-то, страха нет. Когда вы любите кого-то, появляется страх, потому что в любви вы отдаетесь друго­му, даете ему полную власть над собой. Он волен причинить вам боль, волен отвергнуть, волен сказать «нет». Вот почему вам удоб­нее жить на два процента, а не на сто процентов. На девяносто во­семь процентов вы мертвы, бесчувственны. А бесчувственность, черствость у общества в большой цене. Чем более вы бесчувствен­ны, тем более уважаемы в обществе.

Известен такой случай из жизни Локманьи Тилака - одного из крупных политических лидеров Индии, предшественника Ганди. Он жил в Пуне и был главным лицом Индии, - так вот, о нем говорят как о человеке высокой дисциплины, а дисциплинированные люди всегда мертвы, потому что дисциплина - не что иное, как добро­вольная черствость. Однажды, когда он сидел в офисе, где издава­лась его газета

«Кесари», ему доложили: «Ваша жена умерла, при­езжайте домой!» Услышав это, он взглянул на часы за спиной и сказал: «Но еще рано. Мой рабочий день заканчивается в пять».

Подумайте об этом. Какая здесь может быть близость, какая лю­бовь, какая забота и участие? Этого человека интересует его работа, интересует время, а не любовь. В это невозможно поверить: чтобы человек, узнав, что умерла его жена, посмотрел на часы и сказал: «Еще рано. Мой рабочий день заканчивается в пять». И чудо из чу­дес в том, что именно этот эпизод из его жизни очень ценят биогра­фы. Они говорят: «Какая преданность стране! Вот каким должен быть дисциплинированный человек». Они считают это отсутствием привязанности. Это не отсутствие привязанности. Это не предан­ность чему бы то ни было. Это просто черствость, бесчувственность. И как может тот, кто равнодушен к собственной жене, быть нерав­нодушным к целой стране? Это исключено.

Помните, если вы не можете любить одного человека, вы не мо­жете любить человечество. И это может быть ловушкой. Те, кто не способен любить людей - ведь любить кого-нибудь опасно - счита­ют, что они любят человечество. А где это человечество? Где на не­го можно посмотреть? Это не более чем слово. Человечества не су­ществует в природе. Куда бы вы ни пошли, вы встретите живых людей. Жизнь - это люди, а не человечество. Жизнь всегда вопло­щается в человеке, в личности. Общество, страна, человечество - всего лишь слова. Где общество? Где страна, родина? Вы не можете любить мать — и утверждаете, что любите родину? Одно из двух - неправда. Но какое красивое слово - родина. Не волнуйтесь за ро­дину, потому что родина - это ничто, это лишь плод вашего ума. Это ваше собственное эго

Вы можете любить человечество, родину, общество - и при этом быть неспособными любить человека. Потому что человек создает трудности. Общество не создает трудностей, потому что оно - всего лишь слово. Ему не нужно отдавать себя. Вы можете повелевать словом, вымыслом, но невозможно повелевать человеком. Невоз­можно повелевать даже маленьким ребенком, потому что у него есть собственное эго, собственный ум, он делает все по-своему. Практически невозможно повелевать жизнью, но легко повелевать словами - потому что с ними вы наедине.

Тот, кто не способен любить человека, начинает любить Бога. Он даже не понимает, что делает.

Говорить с человеком, общаться с человеком - непросто. Для этого необходимо умение, необходимо любящее сердце, знающее сердце, чуткое. Только тогда можно соприкоснуться с человеком, потому что соприкоснуться с человеком означает вступить на очень опасную арену: там пульсирует жизнь. И каждый человек настолько неповторим, что это нельзя делать механически. Нужно быть очень бдительным и внимательным. Если вы любите кого-то, вы должны стать более восприимчивым, только в этом случае возникает пони­мание.

Но любовь к богу, который сидит где-то на небесах, может быть только монологом. Пойдите в любую церковь - люди там обраща­ются в никуда. Они такие же сумасшедшие, как и пациенты псих­больниц, разница лишь в том, что один вид сумасшествия признает­ся обществом, а другой - нет. Пойдите в психбольницу - вы увидите людей, которые разговаривают сами с собой. Они не только говорят, они еще и отвечают что-то. Они имитируют диалог: на самом деле, это монолог. Потом пойдите в церковь или в храм - люди там обра­щаются к Богу. Это тоже монолог, но когда они окончательно схо­дят с ума, они начинают играть обе роли они что-то говорят - и са­ми же отвечают, воображая, что им ответил Бог.