И даже смерть не разлучит нас

Мусникова Наталья Алексеевна

Мне бы радоваться поддержке супруга, только в душу вкралось сомнение, с чего бы вдруг такие нежности? Я свои способности ещё никак не доказала, моего диплома Ричард тоже не видел, так откуда он знает, что я хороший специалист? Неужели действительно за моей спиной данные собирал?! Я с силой прикусила губу. Странное дело, до тех пор, пока я не вышла за Ричарда замуж, я совершенно спокойно относилась к тому, что он может (и даже наверняка станет) собирать на меня досье, а сейчас при подобной мысли готова метать громы и молнии подобно грозовой туче! Воистину, чудные дела творятся на просторах космических! Прицыкнув на распоясавшиеся эмоции, я мило улыбнулась

всем и сразу, кашлянула, привлекая к себе внимание и максимально вежливо, но при этом достаточно требовательно, чтобы никому и в голову не пришло проигнорировать мой вопрос, деловито уточнила:

– Подскажите, пожалуйста, как мне до моего места службы добраться?

Услышать меня услышали, что радует, но серьёзностью момента, увы, не прониклись. Дежурный наморщил нос, точно кот, в морду которого апельсином ткнули:

– В морг-то? Так идите всё прямо и прямо, увидите белое здание с красным крестом на флаге, больницу, стало быть, дальше спросите, вам покажут. Дорогая простая, даже вы не заблудитесь.

Ой, как же тут всё запущено-то. Я глубоко вздохнула, намереваясь высказать нахалу всё, что я думаю по поводу мужского шовинизма, но Ричард поспешно приобнял меня за талию, притиснув к себе так, что я лишь пискнуть смогла возмущённо:

– Я провожу.

– И правильно, - пророкотал дежурный, одобрительно кивая и почёсывая живот, нет, мерзкое жирное пузо, - юни доверять не стоит, они способны и в собственной квартире заплутать. Вот, помню был случай…

Что за случай был у этого шовиниста я выслушивать не стала, да мне и не дали. Ричард мощно повлёк меня к двери, выдернул, точно морковки из грядки на улицу, протащил ещё сотню шагов и лишь после этого ослабил хватку. Я наконец-то смогла нормально дышать и говорить, чем не преминула воспользоваться.

– Да что они… - я покосилась на мужа и решила внести коррективы в обвинительную речь, - вы все себе позволяете?!

– А что такое? – прикинулся первым спутником Ричард.

Если бы взглядом можно было испепелить, я бы уже овдовела и старательно размазывала носком туфельки оставшийся от мужа пепел.

– Белль, погоди рвать и метать, может, не всё так и плохо.

Угу, как говорят оптимисты, бывает и хуже, это ещё не самый страшный вариант.

– Уверен, в морге тебя примут как родную.

– Кто, покойники? – скептически хмыкнула я.

– Тоже вариант, - покладисто согласился Ричард. – Вот увидишь, всё будет хорошо.

Я растянула губы в улыбке. Не знаю, что на меня нашло, видимо, сказалось волнение и усталость после перелёта, но искрить оптимизмом мне сейчас совершенно точно не хотелось. Честное слово, если бы не супруг, я бы плюнула на всё и уехала, гори они тут все синим огнём ясным пламенем со своими докосмическими предрассудками! Только вот Ричард меня никуда отпускать не собирался, да и что-то в глубине души совершенно нелогично, но при этом весьма убедительно нашёптывало, что любой, кто дерзнёт меня обидеть, будет очень сильно сожалеть. И, вполне возможно, даже извиняться передо мной за свою спесь и глупость.

В морг, невысокое одноэтажное приземистое строение с треугольной (умереть не встать, какие древности!) крышей я вошла с гордо поднятой головой и прямой спиной, точно полководец на поле сражения. Мой демарш остался незамеченным, двое мужчин, напомнивших мне цветом волос старую детскую песенку: «Один серый, другой белый, два весёлых гуся» даже головы не подняли от игрового поля, на котором сосредоточенно двигали фишки.

–

Опознание только в присутствии сотрудника полиции, - крикнул мне серый гусь, подняв на меня лохматую, точно старый веник, чёлку.

– Прощание с двенадцати, раньше не пропускаем, а то так и будете по одному бродить, - подхватил белый гусь, обратив ко мне круглую, словно половинка мяча, щёку.

Что ж, полагаю, пришло время назвать себя, может, хоть это заставит их отвлечься от настольной игры, какие я только в музее докосмического развития видела. Интересно, а пишут здесь гусиными перьями или уже до шариковой авторучки додумались?

– Я судебно-медицинский эксперт.

Мои слова благополучно миновали уши обоих гусей и растворились в воздухе. Я алчно покосилась на старые деревянные счёты, мысленно отметила, что надо непременно рассказать о них своей родственнице, обожающей всякую рух… прошу прощения старину и азартно прикусила губу. Ричард дёрнулся было мне под руку, но я остановила его властным взмахом руки. Нет, мой дорогой, это моя вотчина, потому порядок следует наводить мне и никому другому. Тяжёлые весы взмыли вверх, а потом с грохотом сорвавшегося вниз камнепада шваркнулись о стол. Подпрыгнул не только старенький, явно один из первых, ещё квадратный и выгнутым дугой монитором компьютер, но и стакан с остро заточенными карандашами, стопка папок, стоящий рядом стул и, кажется, даже сам стол. Два весёлых гуся подпрыгнули, точно им кто в штаны петард напихал, резко развернулись ко мне и дружно обложили меня таким отборным матом, что мой предок, космический пират (если верить семейной легенде) растрогался до слёз и потянулся за пожелтевшим свитком, дабы записать особо виртуозные моменты. Я терпеливо переждала, когда потом брани иссякнет, затем закинула весы себе на плечо и белоснежно улыбнулась:

– Вы не услышали мои слова, поэтому мне пришлось привлечь к себе внимание таким эффективным образом. Повторю ещё раз: я судебно-медицинский эксперт, прибыла сюда на новое место службы и, согласно договору, мне полагается один санитар и один помощник. Кто из вас кто?

Мужчины переглянулись, белый гусь зло одними губами прошипел что-то очень похожее на порочащее девичью честь ругательство, а серый гусь удивлённо приподнял чёлку (не знаю, как это у него получается, но факт остаётся фактом) и осторожно, всё время косясь на счёты в моей руке, попросил:

– Если вас не затруднит, предъявите, пожалуйста, документы.

Обожаю вести переговоры с позиции силы, невольно начинаешь верить в собственную уникальность! Вежливое обращение заслуживало не только дружелюбной улыбки, но и исполнения просьбы, а потому я положила счёты на стол и развернула перед серым гусем вирт-окна с моим назначением, трудовым договором и паспортной картой.

– Зашибись, под бабой лежать, - прошипел белый гусь, трясясь от ярости так, что его круглые щёки плясали, словно желе на тарелке.

– Остин, - прицыкнул на коллегу самый адекватный из моих подчинённых и виновато улыбнулся. – Прошу прощения, он немного удивлён вашим назначением.

Угу, так и удавил бы меня голыми руками в порыве шока.

– Просто, понимаете, - серый гусь, который так и не представился пока, покосился на своего злющего, как космический ракш приятеля и быстрой скороговоркой прошептал, - от него недавно жена ушла, вот он и…

– Кевин! – рявкнул белый гусь по имени Остин. – Моя личная жизнь никого не касается, тем более, эту, - в меня бросили очередной уничижительный взгляд, - начальницу.