И-е рус,олим
Шрифт:
В этот раз остальной мир подкинул квитанцию на нечто заказное. Возвращаясь из леса, (C) успели проникнуть на почту за минуту до того, как охранник закрыл дверь и получили большую плоскую бандероль с двумя одинаковыми солидными кирпичами на иврите. Где-то там была и их новелла. О проекте издания на иврите "русской" антологии они, конечно, знали. Даже подписали когда-то какой-то договор, присланный им по почте и отправленный с подписями обратно в неизвестность. Потом был один единственный телефонный
– - Анат? Здравствуйте! Вам звонят из издательства "Едиот ахронот". Хотим уточнить факты вашей биографии для антологии русской литературы. Как называется ваша последняя книжка стихов? Вот тут у нас есть справка, в ней написано, что книжка вышла в Санкт-Петербурге, а названия нет.
– - Да. Называется... По-русски -- "Точечная теплота виска".
– - А на иврите как будет?
– - Ох...
– - Алло? Алло?
– - Ыыыыыы...
– - Алло? Вы меня слышите? Как это на иврите будет?
– - Н-не... не знаю.
– - Ну хотя бы примерно.
– - Ну по-русски это "висок", а на иврите я, простите, слово это не знаю. Это на голове такое место специальное -- сбоку на голове, причем симметричное, с двух сторон, ближе к лицу, на границе с волосами.
– - На границе? На какой границе?
– - О! Вот помните -- Давид Голиафа убил? Так именно в это место он его и ударил.
– - А! Поняла! Это -- висок!
– - Да! Да!
– - И что у нас с виском?
– - Ну... так вот в этом виске есть тепло.
– - Тепло?
– - Да, не сильное, а такое, местное тепло, локальное.Там еще кровь стучит.
– - Где локальное тепло? В виске?
– - Да. Извините, но это такая строчка из моего стихотворения. Извините еще раз. Я, наверное, зря так книжку назвала. Это, наверное, вообще перевести нельзя.
– - Госпожа, перевести можно все, только я секретарша, а вам нужен специалист.
– - А знаете что? У меня идея! Напишите, что просто вышла новая книга стихов в интернет-издательстве "Геликон-плюс".
– - Что это "интернет-издательство плюс"?
– - Нет-нет, я пошутила. Напишите просто -- новая книга стихов в санкт-петербургском издательстве "Геликон".
– - Ну вот, так бы сразу! Видите, все можно перевести, когда все просто. Вышла книга стихов в санкт-петербургском издательстве "Голиаф".
– - "Геликон".
– - Да ладно. А вот еще вопрос -- как правильно называется город, где родился Макс?
– - Мне очень неудобно, но -- Днепродзержинск.
– - Простите?
– - А что делать? Да. Я могу медленнее. Дне-про-д-з-е-р-ж-и-н-с-к.
– - Что это?!
– - Город, где мой муж родился.
– - Да, и как он называется?
– - Есть такая река -- Днепр. Первая часть слова -- Днепр.
– - Дьнепрь...
– -
– - Дьнепрь...зд...жз...зд....к?
– - Точно. Пишите -- родился на Украине.
– - Окей! А ваша фамилия как правильно произносится?
– - Еще хуже. Михайличенко.
– - А, так это как раз легко! "Михаэли" -- это наше имя. А "ченко" я уже научилась! Михаэли-ченко!
Тогда (C) посмеялись и решили, что нет смысла бороться за достоверность биографий. Поскольку писатели-ватики уверяли, что нечто подобное периодически пытались издать в Израиле уже лет тридцать, да так ни разу и не довели до конца. И (C) не то, чтобы ничего хорошего от этой затеи не ждали, а вообще ничего не ждали, то есть практически забыли обо всем этом, а может быть просто суеверно затаились, не признаваясь даже друг другу. Ведь хотелось увидеть свой текст, набранный не банальной кириллицей, а теми же буквами, что и Книга. И вот -- произошло. Без предварительного уведомления, без работы с переводчиком, без верстки.
Потрясенные внезапным падением кирпичей, (C) стояли под фонарем, каждый со своим авторским экземпляром.
– - Название-то... дааа... "Призраки Израиля",-- сказал Макс с непроявленным отношением к предмету.-- Умри, про эмигрантских писателей лучше не скажешь.
– - Как считаешь, призраки отмечают такие события?
– - Призраки всегда отмечают призрачные успехи.
Отмечать решили немедленно, просто тут же повернули и пошли в центр, где люди веселятся, выпивают и закусывают в милых обжитых заведениях.
Тут возник вопрос -- действительно ли идти в обжитые, или обживать новые, как подобает ищущему наблюдений писателю.
– - Ведь писатель рыщет в поисках наблюдений, как акула,-- сказал Макс.-- Акула постоянно движется в поисках пищи и поэтому не тонет. То есть, остановится -- утонет.
– - Как акула -- это не мы. Это Ильф и Петров, братья Стругацкие, кто там еще... Потому что у акульего самца два члена. А у нас, все-таки, один... Кстати, ты с тех пор так и не узнал, как они трахаются?
– - С каких пор?
– - заржал Макс.
– - Да ну тебя. С барселонского океанариума.
– - Не узнал. Нет, правда не знаю. Нет у акул вариантов. Разве что -оральный секс.
Прошли мимо здания Верховного суда. И двинулись парком, разбитым над тоннелем, мимо массивного колокола, подвешенного в псевдовосточной беседке. Изысканная японская форма колокола диссонировала с китчевыми надписями на разных языках: мир, Рабин, бхай-бхай.
– - Вот спорим, что ты не помнишь есть у него язык или нет,-- сказала Анат, притормаживая в нескольких метрах.