И грянул град
Шрифт:
– - А ещё Горный Ветер потребовал от моего мужа список прибывших недавно кораблей, и, увидев, схватился за голову. Говорил, что ему должны были сообщить про прибытие какого-то корабля раньше, и только специально не сообщили, что за этим стоит Жёлтый Лист, которого надо арестовать, и что он завтра же потребует санкции на арест от носящих Льяуту. Золотой Слиток не смог промолвить ничего вразумительного. Я думаю, что дело было так. Сначала Жёлтый Лист надеялся сместить Асеро при помощи носящих льяуту, но то ли понял, что голосов не набирает, то ли почуял, что его раньше раскрыть могут, и тогда он сам льяуту лишится, может быть,
– - Сестрица, милая, опомнись, тебя же продадут в рабство!
– - Ну и что?
– - Но ведь ты тогда будешь во власти своего господина, и он заставит тебя делать всё, что ему захочется... разве тебе не страшно, что тебя будет насиловать какой-нибудь грязный бандит? А если тебя в бордель продадут?
– - Значит, такова моя судьба.
– - Неужели ты хочешь сгнить от сифилиса?
– - Никто не хочет, конечно. Но разве есть выбор?
– - Да, есть. Конечно, жить среди простого народа будет тебе трудно, придётся работать, чтобы себя прокормить, но ведь это по-любому лучше борделя.
– - Наивная моя сестрица. Простые люди в городах скоро начнут умирать с голоду, ведь с падением власти инков система снабжения городов рухнет. Точнее, она уже рухнула. Многие вскоре сами будут рады продать себя в рабство за сухую лепёшку.
С горечью Луна осознала, что её сестра, похоже, во многом верно оценивает обстановку. Именно потому, что страна инков была устроена по плану, малейшее нарушение снабжения городов имело самые страшные последствия. В школе Луна, как и все в Тавантисуйю, проходила историю конкисты и помнила про этот момент довольно хорошо. Да, скоро многие горожане под угрозой голода побегут к родственникам в деревни, а раба или рабыню, если их будут держать в качестве прислуги или наложниц, кое-как хозяева кормить будут.
Но Луне была отвратительна мысль, что ради выживания ей придётся делить ложе с каким-нибудь мерзавцем. Звезде решиться на такое, может, и проще -- её муж был так себе человек, да и большой любви у них не было. Хотя и ей идти в наложницы к победителю -- не мёд, а меньшее из зол.
Но для Луны это по-любому было злом большим. И не только потому, что белый хозяин едва ли даст ей доносить младенца или убьёт его, если он всё-таки родится в срок. Луна с юности была очень свободолюбива, и мысль даже о законном браке с нелюбимым мужчиной вызывала в ней протест. Асеро тем и покорил её сердце, что хоть и бы влюблён в неё по уши, но никогда не подумал бы о насилии или принуждении. Даже в браке он никогда не шёл в интимных делах против её воли, впрочем, и она его не обижала невниманием, если только была здорова. Но она всегда знала: он ценит её как личность и потому никогда не унизит её принуждением, не растопчет хрупкий цветок их любви...
При мысли о муже на глаза у Луны навернулись слёзы. Ещё утром они были вместе, могли видеть друг друга, разговаривать, прикасаться друг к другу, а теперь их разделяла каменная тюремная стена. Небось лежит он где-нибудь на холодном каменном полу, мучается от ран, полученных во время избиения, от голода
– - Сестра, пойми, я отчасти понимаю твой страх перед голодом, но всё-таки пока мы на свободе, у нас ещё не отняли наше достоинство. А в рабстве отнимут честь, и зачем жить тогда? Вместе нам выжить будет легче. Надо только не падать духом. Подумай, ведь в наших жилах течёт кровь самого Великого Манко, а ведь ему пришлось не легче, чем нам.
Звезда печально посмотрела на сестру и не ответила ничего. В этот момент к ним вошла Лама и сказала:
– - Светлоликая, вот ты где! А это кто?
– - Её зовут Звезда, она уцелела во время погрома, но её мужа отвели в тюрьму, всех остальных членов семьи -- в рабство, и теперь она в отчаянии. Она уже готова сдаться врагам на поругание, хотя я уговариваю её идти к нам.
– - Конечно, пусть идёт к нам. После того как я выгнала мужа, места в доме должно хватить. Тем более что...
– - Лама помрачнела, -- что я не надеюсь увидеть своих старших детей в ближайшее время.
– - Ты что-то узнала?!
– - Да, и вести прескверные. Эти гады блокировали обитель Дев Солнца, Университет и некоторые школы.
– - А школы зачем?
– - Среди детей хотят вычислить тех, кто является детьми инков. Всех инков, а не только носящих льяуту.
– - И всё чтобы обратить их рабство? Или ещё зачем-то?
– - непонимающе спросила Луна.
– - Согласно указу новой власти, каждый инка должен сдаться для ареста и проверок, соучаствовал ли он в злодеяниях кровавых тиранов. Если его сочтут чистым, то он должен публично отречься от проклятого прошлого и только после этого будет свободен. Конечно, многие инки такому унижению предпочтут уход в подполье. Только вот теперь на них можно будет давить при помощи захваченных в заложники детей...
– - А что будет с теми, кто не пожелает отрекаться?
– - Они будут брошены в тюрьмы, а их родные проданы в рабство. А тех, кто укрывают инку или его родственника, может ждать изъятие всего имущества...
– - Значит, из-за меня вы можете лишиться крыши над головой, -- сказала Звезда, -- и по домам будут обыски.
– - Но какой негодяй донесёт на нас?
– - спросила Лама.
– - Да разве у вас нет врагов?
– - спросила Звезда, мрачно усмехнувшись.
– - Вот увидите, сегодня же ночью к вам нагрянут с обыском. Поверьте, лучше сдаться добровольно.
После чего она встала и пошла. Лама, вспомнив о муже, не нашлась что ответить. Луна заплакала. Лама сказала:
– - Ну не бойся, ты же не из инков и их родичей. А Звезда -- дура, что её жалеть.
Луна наконец-то решилась сказать правду:
– - Я обманула тебя. Я из рода инков и Звезда моя сестра.
Лама посмотрела на неё с недоумением:
– - Послушай, ты... как же это так? Я же много говорила с тобой, ты ведь и готовишь, шьёшь, и стираешь, и убираешь, и детей кормила грудью... Как ты можешь быть из потомков Солнца? Ведь они по идее должны жить как европейские господа...