И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)
Шрифт:
В 1942 году Айзек Азимов, начав работать в Морской аэролаборатории, задумал «эпос будущего», несколько перекликающийся с цельным миром «истории будущего» Р. Хайнлайна. Масштаб был избран галактический. В серии повестей и книг, выходивших с 1942 года по 1949 год и получивших название «Установление», А. Азимов описывал мириады миров нашей Галактики, колонизованных и завоеванных родом человеческим.
С помощью новой науки «психоистории», позволяющей точно рассчитывать и направлять течение событий и взятой на вооружение вождями Галактической империи, осуществлялись перестройка, корректировка и контроль над
В произведениях Азимова центр тяжести обычно лежит не в борьбе с природными стихиями и сюрпризами, а в конфликте человека с человеком, людей с людьми. Не действие и чудища, а социальная психология интересует писателя в первую очередь. В этом его оригинальность, свой взгляд на «историю будущего».
В последние годы Айзек Азимов, как и многие другие писатели-фантасты, все чаще стал проявлять общественную активность, выступая за мир и сотрудничество народов, но в то же время проповедуя буржуазные, классовые рецепты устроения общества.
ЗАТЕРЯННЫЕ У ВЕСТЫ
1. Гибель «Серебряной Королевы»
— Перестаньте, пожалуйста, ходить туда-сюда, — сказал Уоррен Муэр с койки, — это не поможет. Лучше подумайте о том, как нам повезло: мы не разгерметизировались.
Марк Брэндон повернулся на каблуке и скрежетнул зубами:
— Радуетесь? — злобно ощерился он на Муэра. — А того не помните, что запаса воздуха хватит лишь на три дня, — и с вызывающим видом он снова принялся за свое занятие.
Муэр зевнул, потянулся, принял более удобную позу и ответил:
— Такая растрата энергии приведет лишь к быстрейшему расходу воздуха. Почему бы вам не взять пример с Майка? Он спокойно на это реагирует.
«Майком» называли Майкла Шея, бывшего члена экипажа «Серебряной Королевы». Его приземистая коренастая фигура покоилась на единственном стуле, а ноги торчали на единственном столе. При упоминании своего имени он поднял глаза, и рот его растянулся в кривой усмешке.
— Этого следовало ожидать, — сказал он. — Налезать на астероиды — дело рискованное. Надо было перескочить. Дольше, зато надежнее. Так нет же, капитан не котел вылезать из графика и попер прямо, — Майк с отвращением сплюнул, — вот и получили.
— Что значит «перескочить?»
— О, я думаю, друг Майк имеет в виду, что нам следовало избежать столкновения с астероидом, проложив курс вне плоскости эклиптики, — ответил Муэр. — Правильно я вас понял, Майк?
Майк помедлил, затем осторожно ответил:
— Да-а, вроде бы так.
Муэр вежливо улыбнулся и продолжал:
— Не стоит, пожалуй, всю вину сваливать на капитана Крейна. Экран отражения, по-видимому, вышел из строя за пять минут до того, как гранитная глыба врезалась в нас. Нет, это не его вина, хотя что там говорить, мы бы избежали столкновения, если бы не полагались на экран. — Он задумчиво покачал головой. — «Серебряная Королева» развалилась на части. Просто чудо какое-то, что этот отсек корабля остался в целости и, более того, не разгерметизировался.
— Странное у вас
— По сравнению с теми, кто погиб сразу же после столкновения с астероидом, — конечно, — ответствовал Муэр.
— Вы так думаете, да? Так вот, разрешите мне довести до вашего сведения, что моментальная смерть гораздо безболезненнее того, что предстоит нам. Смерть от удушья не самый приятный вид смерти.
— Что-нибудь придумаем, — бодро предположил Муэр.
— Почему вы не хотите смотреть фактам в лицо?! — Брэндон вспыхнул, и голос его задрожал. — Нам конец, ясно? Крышка!
Майк нерешительно переводил взгляд с одного на другого, потом кашлянул, чтобы привлечь их внимание.
— Вот что, братцы, уж раз все мы попали в такой переплет, что толку травить друг друга. — Он достал из кармана небольшую бутылку, наполненную зеленоватой жидкостью. — Джэбра, сорт А. Согласен участвовать в этом деле на равных.
На лице Брэндона впервые за весь день появились признаки удовольствия.
— А, марсианская водичка! Что же ты сразу о ней не сказал?
Он потянулся за бутылкой, но твердая рука перехватила его запястье. На него смотрели спокойные голубые глаза Уоррена Муэра.
— Не делайте глупостей, — сказал Муэр, — на три дня нам этого не хватит. Вы что же, хотите — сейчас напиться до положения риз, а потом умирать на трезвую голову? Нужно приберечь это на последние шесть часов, когда воздуху останется совсем мало и дышать будет трудно. Вот тогда мы разопьем эту бутылку, и нам станет все равно, когда наступит конец, а может, мы его и не почувствуем.
Рука Брэндона медленно опустилась.
— Черт возьми, Уоррен, если вас разрезать, то из вас вместо крови выйдет лед. Как вы можете рассуждать так в такую минуту?
Он дал знак Майку, и бутылка исчезла. Брэндон подошел к иллюминатору и стал смотреть в него.
Муэр стал рядом, положил руку на плечо товарища, сказал благожелательно:
— Не надо воспринимать все так трагично, дружище. Так вас надолго не хватит. Будете продолжать в этом духе — и суток не пройдет, как вы лишитесь рассудка.
Брэндон не ответил. Он с ожесточением смотрел на небесное тело, почти закрывавшее иллюминатор. Муэр добавил:
— И на Весту смотреть тоже бесполезно.
Майк Шей неуклюже придвинулся к иллюминатору.
— Если бы нам удалось спуститься, там, на Весте, мы бы спаслись. Там есть люди. Далеко мы оттуда?
— Судя по размеру Весты, не более чем в трехстах-четырехстах милях, — ответил Муэр. — Не следует, однако, забывать, что ее диаметр составляет всего двести миль.
— Всего в трехстах милях от спасения, — бормотал Брэндон, — с таким же успехом могли оказаться и в миллионе. Если бы только удалось вырваться из орбиты, на которой крутится наш проклятый осколок. Суметь бы вытолкнуться из нее и начать падать. При посадке не разобьемся; у этой лилипутки такая сила притяжения, что упади на нее пирожное с кремом — и то целеньким останется.