И колыбель упадет

Кларк Мэри Хиггинс

— Доктор Хайли!

— Миссис Демайо… Не ожидал встретить вас так скоро и при таких трагических обстоятельствах.

— Значит, вы слышали. Вам позвонили из прокуратуры, доктор?

— Холодно. Это здесь. Давайте обойдем дом по пешеходной дорожке. — Едва касаясь рукой ее локтя, он пошел за ней по тропинке. — Мне позвонила миссис Фитцджеральд. Она сегодня подменяла мисс Берне и, очевидно, первая обнаружила ее. Она была страшно расстроена и умоляла меня приехать. Я еще не знаю подробностей.

— Я тоже, — ответила

Кэти. Они поворачивали за угол, когда сзади послышались быстрые шаги.

— Кэти!

Она оглянулась и почувствовала, как пальцы доктора крепче сжали ее локоть и затем отпустили. Ричард. Кэти повернулась к нему, до смешного обрадованная. Он схватил ее за плечи, хотел было обнять, но не стал и опустил руки.

— Тебе Скотт позвонил?

— Нет. Так получилось, что я сама позвонила Эдне. Кстати, Ричард, это доктор Эдгар Хайли.

Она быстро представила мужчин друг другу, и они обменялись рукопожатием.

Как это глупо, подумала Кэти, я кого-то знакомлю, а в нескольких футах за дверью лежит мертвая женщина.

Дверь открыл Чарли и, увидев их, облегченно вздохнул.

— Твои люди будут здесь через несколько минут, — сказал он Ричарду. — Мы все сфотографировали, но я хочу, чтобы ты тоже взглянул.

Кэти привыкла к смерти. По работе она постоянно видела яркие и жестокие фотографии жертв. Обычно она могла отрешиться от эмоций и сосредоточиться на юридической стороне смерти, наступившей в результате противоправных действий.

Но Эдна, скорчившаяся у радиатора во фланелевой рубашке, как раз такой, какие ее собственная мать считала незаменимыми, — совсем другое дело, и махровый голубой халат, удивительно похожий на те, что ее мать покупала на распродажах в «Мейси», и явные свидетельства одиночества — ломтики консервированной ветчины, пустой стакан для коктейлей.

Эдна была такой жизнерадостной. Она получала свою маленькую долю счастья в этой убогой квартире, но даже квартира предала ее, превратившись в сцену жестокой смерти.

Гертруда Фитцджеральд сидела на старомодной велюровой кушетке в противоположном конце комнаты, откуда не видно было тела. Она тихо всхлипывала. Ричард направился прямо в столовую нишу, чтобы осмотреть труп. Кэти села на кушетку рядом с миссис Фитцджеральд. Доктор Хайли последовал за ней и взял стул с прямой спинкой.

— О, доктор Хайли, миссис Демайо, как ужасно, просто ужасно, — заговорила Гертруда и снова зарыдала.

Кэти мягко положила руку на ее вздрагивающие плечи.

— Мне так жаль, миссис Фитцджеральд. Я знаю, как вы любили мисс Берне.

— Она была такой славной. Такой веселой. Всегда смешила меня. И пусть у нее была эта маленькая слабость. У каждого есть своя маленькая слабость, но она никогда никому не доставляла хлопот. О, доктор, вам тоже будет ее не хватать.

Кэти наблюдала, как доктор с серьезным лицом наклонился к Гертруде.

— Конечно,

миссис Фитцджеральд. Эдна была изумительно квалифицированным работником. Она очень гордилась своей работой. Мы с доктором Фухито шутили, что она так успокаивает наших пациенток, что может оставить без работы доктора Фухито.

— Доктор, я сказала им, что вы бывали здесь, — выпалила Гертруда. — Что вы знали о маленькой слабости Эдны. Глупо думать, что она не упала. Зачем кому-то нападать на нее?

Доктор Хайли посмотрел на Кэти.

— Эдна страдала ишиасом, и когда она лежала, я иногда завозил ей работу на дом. Три или четыре раза, не больше. Однажды, когда считалось, что она больна, я приехал неожиданно и именно тогда понял, что у нее серьезные проблемы с пьянством.

Кэти взглянула мимо него и поняла, что Ричард уже закончил осмотр тела. Она встала, подошла к нему и посмотрела на Эдну. Про себя она молилась: «Боже, смилуйся над нею. Пусть легионы ангелов твоих встретят ее. Пусть отведут ее в место отдохновения, света и покоя».

Проглотив ком в горле, она тихо спросила Ричарда, что он обнаружил.

Тот пожал плечами:

— Пока я не посмотрю, насколько велики повреждения, могу сказать одно: вероятно и то и другое. Конечно, удар был чертовски сильным, но если она была пьяна, — а она, определенно, была пьяна, — то могла споткнуться, когда пыталась встать. Она была довольно тяжелой. С другой стороны, есть большая разница между попаданием под машину и попаданием под поезд. Именно такого рода разницу нам следует оценить.

— Есть какие-нибудь признаки вторжения? — спросила Кэти у Чарли.

— Никаких. Но эти замки можно открыть кредиткой. И если она была пьяна так, как мы думаем, кто угодно мог войти.

— Зачем кому-то могло понадобиться к ней входить? Что вы говорили о капитане Льюисе?

— Жена управляющего Гана Крупшак была подругой Эдны. На самом деле они с миссис Фитцджеральд вдвоем обнаружили тело. Мы отпустили ее домой как раз перед вашим приходом. Она здорово потрясена. Вчера около восьми вечера миссис Крупшак заходила сюда. Она сказала, что Эдна к тому времени уже была пьяна. Она оставалась до половины девятого, потом решила достать ветчину, в надежде, что Эдна поест и придет в себя. Эдна рассказала ей о самоубийстве Венджи.

— Что конкретно она ей сказала? — спросила Кэти.

— Ничего особенного. Просто упомянула имя Венджи и сказала, какая та была красавица. Потом миссис Крупшак вышла на кухню и услышала, как Эдна набирает номер. Она услышала большую часть разговора. Клянется, что Эдна называла собеседника «капитаном Льюисом» и сказала ему, что завтра должна поговорить с полицией. И еще, обратите внимание! Крупшак слышала, что Эдна объясняла Льюису, как сюда проехать, и упомянула о принце Дезире.

— Принц Дезире? — Чарли покачал головой: