И королевство впридачу
Шрифт:
— А-а… вот оно что. Сейчас, сейчас, милая! — крикнул нетерпеливо поглядывающей на меня амазонке. К тому времени уже успевшей надеть шлем и обвешаться остальным оружием. Оказалось, у нее еще и копье имелось. — Только дорогу покороче разузнаю. Хозяин говорит, что там за теми деревьями овраг глубокий, и чтоб мы шли в обход.
Леонидия кивнула и присела на пенек. Мол, понимаю, это важно, не торопись.
А я снова вернулся к прилавку.
— Извини, Карл. Я не нарочно… У меня что-то с памятью. Аристарх говорит, из-за смерти отца. Надеюсь,
— Шутите? — вскинул брови тот машинально, но осознал сказанное и сделал лицо более подходящим к случаю. — Это я ваш должник. До скончания века. Если б не заступничество вашего высочества, то под этим дубом не корчма бы стояла, а я на одной из веток болтался. Хотя, до сегодняшнего дня уже б и косточки воронье растащило.
— Ого!.. Даже так? Не помню, но рад, что помог. Ладно… Вернусь с охоты — поболтаем еще. Похоже, мне много предстоит узнать или… вспомнить.
Развернулся уходить. Но корчмарь окликнул еще раз.
— Тогда вот что. Если ваше высочество и в самом деле потеряли память, то осмелюсь напомнить… По дороге к лесу мельницу заброшенную увидите. Пройдите мимо. Даже если что-то услышите. Недоброе место.
— Я понял тебя, Карл. До встречи… И это — спросить хотел. Ты медвежатину готовить умеешь? Где-то слышал, что нет ничего вкуснее запеченных на углях медвежьих лап.
Глава 3
Мельницу увидели сразу, как обогнули рощу. Ну, правильно, это водяные стоят в низовье, у речек или озер, где можно соорудить запруду, а ветряные ставят на пригорках, повыше. Чтобы ветер усерднее крутил крылья. Трудно не заметить. Даже если крылья давно сгнили и отвалились, а крыша настолько прохудилась, что больше похожа на решетку. В общем, тот еще видок. Руина… И видом, и запахом напоминающая полуразложившийся труп. Не знаю, зачем было предупреждать? Да я не сунулся бы туда, даже в проливной дождь.
— Слышишь? — амазонка остановилась. — Стонет кто-то…
Я старательно прислушался. Кузнечики стрекочут, что-то прошуршало в траве. От рощи доносится птичий гомон… и все.
— Нет.
— Да ты прислушайся… — настояла Леонидия. — Оттуда… Точно… — девушка уверенно указала в сторону мельницы. — И не просто стонет. На помощь зовет.
— Тебе только кажется… Ветер в развалинах гуляет. При желании, все что угодно можно услышать.
— Ветер? — переспросила та. — Ну, если он знает тайный язык сестер-воительниц… Ты поступай, как знаешь, а я пойду гляну. У нас не принято своих в беде оставлять.
— Постой. Корчмарь предупреждал меня, чтобы не ходили к мельнице. Плохое место. Опасное.
— Боишься? — презрительно надула губки блондинка. — Тогда и впрямь, постой здесь. Или нет, не надо. Не жди меня, топай дальше. Такой смельчак медведю не страшен. Все равно я выиграю.
Она что, думает, будто любого мужчину можно под танки бросить, всего лишь обозвав трусом? Вот зараза!
— Ладно… Подожду. Куда торопиться. Сходи, если любопытство одолевает.
Амазонка аж вздрогнула. Что, милая, не нравиться, когда твоей же монетой расплатились? Фыркнула так, что лошадь бы обзавидовалась. Но, в этот момент, от мельницы и в самом деле раздался странный звук. Стон — не стон, но очень похоже.
— Теперь слышишь?
— Слышу, — пришлось признать. — Но ведь и корчмарь не просто так предупреждал.
— Нас… — кивнула Леонидия. — А если того, кто там, не предупредили? Такое может быть? И что теперь? Сделать вид, что ничего не слышали?
Гм… Логично. В уме амазонке не откажешь. Чувствую, что добром ее затея не кончится, но ведь, если не убедиться, не проверить — замучаешься потом угрызениями.
— Ладно. Будь по-твоему. Пошли… Но, если я окажусь прав, будешь должна еще одно желание.
А чего? Как учат нас мудрецы, хочешь добиться успеха, каждую ситуацию, даже проигрышную, надо пытаться использовать с выгодой. У меня же этих сверхзадач — мешок и котомка.
Леонидия такой подход тоже посчитала разумным и с улыбкой подставила ладонь.
— И наоборот. По рукам?
— По рукам. Кто не рискует, тот шампанское не пьет.
— Что не пьет? — заинтересовалась амазонка.
— Шипучее вино…
— Вкусное?
— Кому как… Я не в восторге. А девушкам нравится.
Хоть и держались настороже, поперлись напрямик. А чего петлять? Все, как на ладони. Травы высокие, но вряд ли здесь устроили засаду индейцы или ниндзя. Место глухое, случайных прохожих запаришься дожидаться. Дорога, которой мы шли, едва-едва утоптана. Только и того, что следы от тележных колес нарезаны.
Леонидия, оценив наше совместное вооружение, а точнее то, что у меня нет ничего, кроме меча — доверила нести свое копье, а сама приготовила лук.
Мельница — будто поняла, что мы не пройдем мимо — затаилась и хранила безмолвие. Зато вонь гнили и прели сделалась гораздо отчетливее. Словно мы нечаянно раздавили трухлявое бревно, густо поросшее поганками, и теперь тащим все это благоухающее «счастье» за собой на подошвах.
— Эй! — не выдержала тишины амазонка. — Кто здесь? Есть кто-нибудь живой?
Мельница промолчала. Один раз только раздался омерзительный скрип. Словно крышку гроба отдирали, а ржавые гвозди не хотели вылезать. Хотя, это только из-за нашего настроения он казался мерзким, а на самом деле скрип, как скрип. Ветер доску расшатал или даже целое бревно с места сдвинулось.
Вблизи здание оказались разрушенным еще больше, чем выглядело издалека. Венцы сруба прогнили настолько, что непонятно каким чудом вообще держались вместе, а не разъехались до сих пор. Или не раздавили трухлявые нижние бревна общим весом.