И лед, и пламень
Шрифт:
Но, впрочем, эта мимолетная озабоченность быстро уступила место оптимизму, когда я увидел ребят — жизнерадостных, полных сил и веры в успех. Только Тихонов пожаловался на плохое судейство, других проблем не было.
Что касается некачественного судейства, то я и сам еще в Москве, наблюдая за матчами по телевидению, обратил на это внимание. Уровень работы арбитров был не просто низким — безобразным. Такого я еще не видел. Тон задали американский и канадский арбитры,
— Тяжело, Владик, — сказал Виктор Васильевич, — но когда нам было легко? Ты же знаешь, что против нас все играют с утроенной энергией.
В тот же вечер я посмотрел вместе с командой фильм в Доме советской науки и культуры, потом ребята меня завезли в «Парк-отель», а сами отправились в «Интернационал», где всегда останавливается сборная СССР. Условились встретиться завтра после матча с хозяевами.
А на следующий день произошло то, чего не ожидал никто — во всяком случае в нашем лагере. Проиграв со счетом 1:2, советские хоккеисты сразу оказались в очень сложном положении.
Драматически складывался тот поединок. Уже на 7-й минуте Мышкин далеко, очень далеко выкатывается из ворот на Ружичку, потом начинает пятиться назад, вдруг почему-то падает и… Ружичке не остается ничего другого, как забросить шайбу в пустые ворота. Досадно, конечно, но бывает. Вперед! Всем — вперед, на тотальный штурм соперника — такую команду, вероятно, отдали наши тренеры. Однако спустя пять минут — еще один удар: из-за оплошности защитников шайба вновь влетает в сетку ворот нашей сборной. Фора в два гола в такой встрече? Непростительно…
Соперник и не простил. Чехословацкие тренеры тут же мгновенно перегруппировали силы, построив все дальнейшие действия своих спортсменов по системе 1–4, то есть ушли в глубокую и надежную защиту. Они поняли, что теперь требуется только одно: во что бы то ни стало удержать счет. Любой ценой.
Наши же стали спешить. Время таяло. А когда спешишь, то невольно делаешь ошибки. Отыграли второй период — ничего не получалось. Пошел третий, и тут наконец Хомутов забивает ответную шайбу. Чехословацкие хоккеисты к этому времени уже не играли в хоккей, а только разрушали атакующие построения наших, не давали им играть. Что ж, их можно было понять. Еще вчера не имея, по существу, шансов на победу, они сейчас почувствовали себя совсем рядом с золотыми медалями.
Так, со счетом 1:2, и закончился этот матч в Праге.
А мне припомнилась Вена, мировое первенство 1977 года. Как похоже
Это и подвело нас. Три матча из четырех мы тогда проиграли. Три из четырех! Дважды уступили шведам, один раз команде Чехословакии и в итоге остались только с «бронзой». Это самая большая сенсация, может быть, за всю историю мировых чемпионатов. Вот к чему приводит расхолаживание. Я и сейчас, спустя восемь лет, думаю, что в Вене мы были намного сильнее всех, но…
Так что же, забыт тот урок? Похоже, забыт. В Праге проиграли хозяевам, затем проиграли канадцам и с позиции лидера откатились на третье место. Опять парадокс: явно сильнейшая сборная, самая сильная из всех, довольствуется «бронзой».
Я не хочу здесь заниматься разбором причин, которые привели к неудаче, об этом довольно подробно писалось в периодической печати. Ограничусь несколькими замечаниями. Во-первых, что бы там ни говорили, а неудача носит все-таки относительный характер, третье место отнюдь не отражает реальную силу советского хоккея. Во-вторых, я категорически не согласен с теми, кто критиковал наших тренеров за неумение подстроиться к существующей системе розыгрыша, призывал их, что называется, выгадывать очки, беречь силы, не во всех встречах играть на победу. Нет, это не в духе советского хоккея, не наш это принцип. Да, верно, не хватило пороху, не все хоккеисты в решающих матчах показали максимум возможного, не чувствовалось в игре команды на финише былой свежести, но это проблемы, относящиеся скорее к организации тренировочного процесса, чем к соревновательной стратегии.
Нет слов, обидно: уступили Кубок Канады, теперь отдали «золото» мирового первенства. Но спорт есть спорт, и не для того тренируются наши соперники, чтобы вечно быть вторыми и третьими. Опять-таки вспомню Вену: после той осечки советский хоккей восемь лет не знал поражений (не считая Лейк-Плэсида). Будет и теперь так — я убежден в этом. Обязательно будет!
Вот на этой оптимистической ноте позвольте мне и поставить точку. Пока поставить. Я ушел со льда, но жизнь продолжается, а значит, впереди у нас новые встречи.