И маги могут быть королями
Шрифт:
– А за кого же, иллюстрий?
– За память о Ксариатской империи!
– и Андроник поднял коня на дыбы, выхватив у Менгли-Дубрея свой флаг - волка на синем фоне и взлетевшего орла. Ласкарии всегда любили символичность.
– За славой, воины Ксара!
– через мгновение все воины скандировали древний боевой клич империи. Вот уже две тысячи лет люди шли в бой с ним - с ним же и побеждали. Или умирали...
Королевство. Тронгард.
Реджинальд очнулся в своих покоях. Его окружали лекари и некоторые придворные. В том числе де Сенмар и Эдмон Рошфор.
– Сколько я... отдыхал?
– Людольфингу было достаточно трудно говорить. Интересно, почему?
– Четыре дня, Ваше Величество, - ответил де Сенмар. Он косился на Эдмона Рошфора.
– Я пришёл с плохими вестями, Ваше Величество, - какой-то лекарь хотел было остановить Рошфора, но король взмахнул рукой.
– Что случилось, мэтр Эдмон? Надеюсь, никто из моих братьев не последовал за Фредериком?
– Нет, милорд. Хуже. Вчера пришло известие о том, что войска герцога Жаке сошлись в битве с армиями мятежных Владетелей. Боюсь, теперь Сагирина уже не хранит Вам верность, милорд.
– За что Эдмон, на меня всё это свалилось?
– тихо говорил Реджинальд.
– Корона, престол, власть... Это всё мне не нужно такой ценой. Может быть...
– Ваше Величество, опомнитесь! Мы вскоре сможем разгромить врага, клянусь Вам! Осталось совсем немного - и Орден с лёгкостью уничтожит всех врагов престола.
Рошфор не узнавал Реджинальда: где тот запал, блеск в глазах, желание во что бы то ни было отомстить Фердинанду? Пусть и за преступление, которое принц не совершал. Неужели этот приступ на него так подействовал? Людольфинг может всё испортить! Ещё совсем чуть-чуть - и Гильдия будет наказана за всё! Но с таким правителем на троне это сделать невозможно. Реджинальд превратился в слабака. Эдмону не нужен такой король...
– Всё равно я слишком устал, Эдмон. У меня осталось лишь одно дело на этой земле. И я его должен сделать, - Реджинальд грустно улыбнулся. "Я за отомщу за тебя!"
– Мэтр Эдмон, что ещё Вы хотели сказать? Я Вас перебил...
– Герцог Эльфред Жаке пал в битве с мятежниками. Как и его сын, Этельвольф. Но к Даркосу вместе с ними отправился и граф Карломан Сегюр. Немайди всё же решила улыбнуться нам...
– Это уже не поможет, Эдмон, не поможет, - печально добавил Реджинальд.
– Также известно, что Фердинанд со своим войском скоро снова вернётся в Королевство...
– Собирайте армию, канцлер. Я должен его встретить. И пусть Немайди решает...
– Реджинальд закрыл глаза. Король заснул.
Эдмон потом ещё очень долго разговаривал с канцлером. Надо было что-то делать. Иначе всё пропало! Реджинальд слишком слаб. Но Рошфор знал одного человека, что смог бы взять власть в свои руки. Канцлер в этом выборе был полностью согласен с алым магом...
Блистательная Партафа. Ипартафар.
Войско шло очень быстро, встречая по дороге лишь пустые городки или аулы горцев. Этот народ очень охотно шёл в армию, требуя за службу лишь долю добычи.
Из-за этого даже разгорелся спор: Андроник желал, чтобы его воинов считали освободителями,
Наконец Андроник согласился, и благодаря этому в армию влилось пять тысяч воинов. Ласкарий поразился, с какой скоростью по аулам прошлась весть о поиске аркадцами наёмников. Уже в третьей деревне их встретили толпы горцев, все со своим оружием и продовольствием.
Но, к сожалению, никто из них не знал, куда делись партафские войска и большинство населения партафских городов. А оно куда-то делось: в двенадцати деревнях, через которые прошла Южная армия, были лишь пустые амбары, брошенные животные да ветер, завывавший в покинутых домах. Горцы предположили, что партафцы могли уйти в горы. Андроник только через полчаса путанных объяснений понял, что горами жители аулов называли вершины Партафы, а всё остальное называли равниной. Аркадцам лишь оставалось посмеиваться над этим за спинами горцев. Андроник еле удержался, чтобы не спросить, как они называют Припартафскую равнину...
Андроник заметил, что передовые воины остановились, а через секунду подались назад, вскинув копья и мечи. Через мгновение Ласкарий уже направил туда сотню лучников, а сам направился вслед за ними. Там уже был Михаил и Валент - они радостно потирали руки, готовясь вынуть мечи из ножен.
– Что там стряслось?
– Партафцы наконец-то догадались встретить нас. Жаль, что не с хлебом и солью, но стрелы тоже подойдут.
– Там их войско?
– Андроник радостно вскинул голову, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь за спинами всадников.
– Если бы: они просто накидали на перевале камней, выставив пехоту и лучников. Их там сотен пять или шесть, мы враз расколем этот орешек.
– Легионеры, немедленно остановиться!
– Андроник боялся угодить в ловушку. Горцы часто лазили по этим скалам, так что же мешало Менгли-Хазрею заставить сделать это несколько тысяч свои пехотинцев?
Через мгновение аркадцы уже сомкнули щиты, готовясь к бою. Лучники расположились второй и третьей линией, дальше был отряд айсаров с топорами, а потом сплошная масса легионеров. Конницу здесь нельзя было задействовать: слишком узкий проход между скалами, слишком много снега...
Михаил в точности описал сложившуюся обстановку. Между двумя отрогами гор были навалены большие камни, стена была не выше пояса низким партафцам, выстроившимся за ней. То здесь, то там мелькали вражеские лучники. В принципе, можно было легко взять эти баррикады, но потеряв много воинов. Когда до Ипартафара оставалась всего полторы недели пути, каждый легионер был на счету.
Андроник дождался, пока подойдут командиры пехоты и конницы. Первым на приземистом вороном коне подскакал горский князёк. Смуглый, с волосами цвета вороньего крыла, одетый в кольчугу и бурку. Он вечно таскался со своим старинным мечом, скорее всего снятым его предками с трупа аркадского легионера. Такие мечи в империи перестали делать ещё полтора века назад, они уже тогда были недостаточно длинными, чтобы на равных соперничать с айсарскими и мидратскими клинками.