И Мир за стеной выбрал тебя...
Шрифт:
– Нет, Вэйр, ничего такого, что могло бы нарушить Равновесие между мирами. Просто, раньше я никогда не выходила за рамки пространства Койе. Сколько раз мы с тобой строили туннели? И даже когда я одна сбегала, ну, ты помнишь? Мы тогда с Дедом крупно повздорили насчет ответственности и все такое… Все равно это был наш мир, мой Мир!
– А Дед-то твой был прав: ты должна быть более осторожна в своих мыслях и поступках. Твое главное ПРАВИЛО «Не навреди», как мне помнится? С тем безрассудством, с которым ты бросаешься в освоение мира без попыток понять и проанализировать, на одних только чувствах
– Ой, кто бы говорил про безрассудство! Ты со своими аналитическими драконьими мозгами много думаешь, когда увязываешься за мной таскаться по мирам?
Вэйр шумно выдыхает, выпуская из пасти тоненькую струйку дыма, расходящуюся колечками, неровными, как баранки дядюшки Пуля.
– Твое счастье – жить в неведении, Феечка. Ты не знаешь, почему драконы так тесно связываются с людьми узами дружбы или братства…
– Что, за этим страшная лохматая тайна стоит? Клятва на крови, да?
– с интересом подаюсь вперед, предвкушая очередную байку, которые так любит травить мой изумрудно-чешуйчатый кореш.
Дракон отворачивает от меня морду и тихо гыркает в сторону. По его реакции не могу понять – смеется он или просто прочищает глотку. Так и не дождавшись ответа, разочарованно начинаю скрести пальцем ноги о стену под окном.
– Что-то ночь начинает казаться унылой. Может, сгоняем на Лягушатник за околицей? Я тебе ляпий на ужин наловлю! Честное слово, наловлю!
Дракон опять глубоко вздыхает, прикрывает глаза, но я вижу, как меняется выражение его морды с задумчиво-философского на хитро-самодовольное.
– Заметь, ты сама это предложила – я тебя за язык не тянул, - со свистом выдыхает Вэйр.
Быстро переодевшись в свободную рубаху и коротенькие штаны, я спрыгиваю с подоконника на влажную от росы траву, падаю животом на дракона, обвивая руками могучую шею. Любуюсь: в свистопляске лунных бликов чешуя этого необыкновенного существа переливается всеми цветами радуги. Он видит мое восхищенное выражение лица и довольно вымуркивает:
– Нравлюсь? Ты тоже прекрасна, моя девочка! Тебе говорили, что ты красива, моя Феечка?
Он резко без предупреждения взмывает вверх, кивком перекидывая меня на спину. Его крылья, как паруса корвета, расправляются в потоках ночного воздуха – великолепное зрелище!
Мы летим на небольшое озерцо за околицей. Лягушатником его прозвали из-за бодрого пения лягушек в вечерних и предутренних сумерках и из-за малышни, которая целое лето часами хлюпается в воде у берега. С ранней весны и до поздней осени местная детвора проводит в Лягушатнике свое свободное время: ловит ляпий, купается, гоняет на сёрфах, когда дуют межсезонные ветра, катается на лодках и просто играет, носясь по песчаному берегу и прячась в высоченной траве от родительских глаз.
Садимся на берегу, возле зарослей рогоза. Тихо. Иногда раздается негромкий плеск шлепающих хвостами по озерной глади ляпий. Прислушиваюсь к этой исцеляющей и наполняющей природными силами тишине. А потом с разбегу кидаюсь в остывающую от дневной жары воду, распугивая местных головоногих. Дракон бесшумно проскальзывает мимо. Я даже не слышала, как он вошел в воду!
Сначала я по-честному пыталась поймать хоть одну рыбину. Потом поняла, что соревноваться
– Ты же уже наелся, я ведь вижу! Они не хотят ловиться, как я ни уговаривала, говорят, что ты – наглая морда, и тебе хватит!
Кончик хвоста чешуйчатого монстра легонько хлопает меня по макушке, отчего я тут же ухожу под воду. Еще бы! Даже небольшой щелчок этого чудовища способен утопить взрослого сильного мужика! Отплевываясь и отфыркиваясь, плыву к берегу. Зябко. Собираю кучку небольших коряжек и сухого рогоза и прошу Вэйра поджечь.
– Не заработала. Где мои обещанные ляпии?
– Я замерзла! У меня одежда мокрая! Ты же не заставишь ребенка расплачиваться соплями за хроническое нежелание ляпий пасть смертью храбрых у тебя в желудке?
– О, великовозрастное дитя! Вот выдаст тебя Дед насильно замуж-жж, будешь знать, как по мирам шш-шастать…
Вэйр разжег небольшой костерок, плюнув пламенеющим комком на собранную мной кучу. Сидя у огня, меня никак не покидало щемящее чувство, будто так безмятежно – это в последний раз, что это ощущение покоя и гармонии с миром со мной больше никогда не случиться! И как бы я ни отмахивалась и ни пыталась переключить свое внимание на какие-нибудь приятные релаксирующие мысли, становилось только тошнее…
Нам пора. Встаю, становлюсь сосредоточенной, собираюсь каждой жилкой, суставчиком, нервом. Волосы разметались мокрыми змейками и теперь нагло пытаются залезть в нос и уши. Быстро их заплетаю, глядя на фыркающего дракона. Снова цепляюсь за шею друга, и он привычным движением закидывает меня на спину.
Глава 3
Скинув меня у дома, Вэйр сделал почетный круг над крышей и, махнув на прощание хвостом, канул в ползущую на горизонте тучу. Кажется, даже рассвет сегодня какой-то мрачноватый. Я села на крыльце. Нахохлилась, как курица на насесте. В дом идти не хотелось. Ощущение тревоги и неясной тоски никак не покидало. Дом, мое гнездо, мое надежное укрытие и отдохновение от бесконечных скитаний, который я сама себе выбирала с такой любовью и тщательностью, словно отталкивал меня, усиливая состояние сиротства и покинутости.
Ну, это никуда не годится! Что за глупости – бояться собственного жилья, проверенного магией и мной лично заговоренного на радость и удовольствие проживания в нем! Схватившись за дверную ручку с намерением войти, я вдруг подумала: «А не пойти ли мне к Деду? Вот, кто точно разгонит мою тоску и обнадежит! Уж он-то обязательно что-нибудь подскажет».
Чтобы больше не колебаться, как поступить, я стремительно понеслась через кусты в ближайший проулок. Дед жил от меня в двадцати минутах пешего ходу, так что домчалась я до него моментально. В окне библиотеки горел свет. За открытой настежь створкой торчала лохматая голова. Я остановилась: а ничего, что только начало светать и даже птицы лишь кое-где неуверенно подают голоса? Ну, я не сплю – понятно, а он-то?