И на исходе дня...
Шрифт:
– Свалилась же на мою голову, - прикуривая, снова глянул на костлявое недоразумение рядом. Девчонка выглядела ужасно потрёпанной: русые волосы сбились в неряшливую капну, руки и ноги «украшены» многочисленными синяками и ссадинами, плечи и лицо покрывал слой грязи вперемешку с жадосом (желтой жидкостью - проводником магических ритуалов). Вспомнился ее взгляд, когда она навалилась на меня в палате Октавии – в огромных глазах явственно проглядывался страх вперемешку с надеждой. И эти ее слова «Мне важно уйти с тобой, иначе смерть», - умеет же девчонка вызвать интерес у противоположного
Ладно, сначала Урвик. Пусть приведет в порядок это чудо в простыне.
Мотор завёлся только с третьего раза. Неприятно, но факт – кару снова нужен ремонт.
– Радио, - тихо проговорил я, выпуская кольцо дыма изо рта, - станция «город не спит». И погромче.
Тишина. Похоже, техника сегодня тоже против меня. Хреновый день, хреновые знакомства.
Спустя десять минут я выезжал на центральную улицу Зеи, до отдела оставалось чуть больше пяти километров, как вдруг чёртова девка подпрыгнула на месте и начала протяжно скулить. Одновременно с ней из радио понеслась довольно-таки тяжелая музыка. Не сказать, что меня легко вывести из себя, но в тот момент очень захотелось успокоить Ольгу на веки вечные.
– Радио выключить! – заорал я, перекрикивая популярного рокера и истерившее недоразумение с соседнего сидения.
– Что за херня?!
Резко вильнув вправо, я затормозил и зло уставился на раскачивающуюся из стороны в сторону девчонку:
– Ты что, идиотка?
– У-у-у-у, - было мне ответом.
– Я понял. Нужно было карту твою еще в больнице просмотреть. Сам виноват. Твою ж мать, - нервно растерев уставшее лицо ладонями, я постарался взять себя в руки и, решив быть терпимей с жертвой обстоятельств, снова повернулся к ней лицом. И тут меня пробил озноб.
Ольга, выпрямив спину, сидела на прежнем месте и следила за мной глазами, в которых полностью отсутствовал зрачок. Белки на месте. А зрачков нет как не было.
Очень сильно захотелось выйти из кара и найти Зуева. Хочет её забрать – пожалуйста, пусть сделает одолжение!
Стонать девчонка не переставала, скорее даже наоборот: звук, рвущийся из ее глотки, нарастал с каждой минутой. Какое-то время я упорно молчал. (Просто не знаю, что говорят в таких случаях). Однако, когда моя новая знакомая начала переходить на ультразвук, пришлось действовать.
– Дорогуша, - очень отдалённо начал я, - как ты себя чувствуешь?
Она не затыкалась, отвечать тоже не спешила. Мой взгляд невольно метнулся к заднему сидению, где всё еще валялась изъятая у одного наркомана дубинка. Пришлось с силой мотнуть гудящей от боли головой, чтобы отогнать манящее видение решения всех проблем одновременно.
– Слушай, - прочистив горло, я повысил голос, - да послушай же меня, ты! Как тебя там! Эй!
– У-у-у, - подвывало это жуткое существо, весьма отдаленно напоминающее девушку, и совершенно не обращающее на меня внимание, - вмешиваться нельзя! Мне так жа-а-аль, но время пришло-о-о-о…
– Так, я вызываю скорую, и мы прощаемся. Время пришло, это точно, - уф, если всевышний смотрит на меня, то наверняка удивляется моему резиновому терпению.
– Кар уже набрал скорость, -
– Остановиться уже не выйдет. У-у-у-у. Камил не знает слова «осторожность», не знает слова «нет», как не знаешь его и ты, Нир!
Я замер, не успев набрать последние несколько цифр на тачфоне. Секунду соображал, что именно заставило меня остановиться. Нир – это моё имя. Не кодовое, а то, что дала мне мать при рождении. Мало кто из моих нынешних знакомых знали о нём, я и сам, признаться, его подзабыл. Девчонка же, словно почувствовав мой интерес, тут же замолчала и обрушилась назад, на сидение, прикрыв жуткие очи. Издевается, гадина.
Внезапно позади раздался душераздирающий скрежет, затем протяжный ни с чем не сравнимый скрип и, наконец, завершил всё лязг металла о парапет разделительной полосы.
Я, словно в замедленной съемке, обернулся влево и проводил взглядом дорогой чёрный кар, буквально разрезающий собой ненадежную преграду.
«Зуев, - отметил мой мозг на автомате, - а за ним след протекающего топлива».
В следующую секунду я уже мчался к обезображенному куску металла. "Только бы успеть, только бы живой", - мысли неслись одна за другой, и, казалось, я просто слышал их со стороны. Перепрыгнув через вырванную дверцу, наконец, подобрался к искорёженному кару и заглянул внутрь.
Камил был еще в сознании и слабо стонал. В последний момент он успел прижаться к рулевой колонке, однако это не сильно ему помогло. Откинув голову парня назад, я позвал его по имени. Он оглянулся на меня и уставился невидящим взглядом.
По лицу Зуева одна за другой стекали струйки крови, бровь сильно рассечена, нижняя губа разорвана пополам.
– Камил, нужно выбираться, - как можно спокойнее проговорил я, пробираясь к парню поближе. Ноль эмоций. Снаружи что-то зашипело. Не хорошо. Придется применить убеждение снова. – Камил, у тебя ничего не болит, ты чувствуешь себя замечательно. Подними правую ногу и перекинь ближе ко мне. Отлично. Теперь левую. Твою ж мать!
Из второй ноги, которую Зуев безразлично вынул наружу, торчала раздробленная кость. Ничего, он справится, или мы оба вот-вот взлетим на воздух. Еще эта чертова голова, она буквально разваливается на части от боли. Продержаться бы несколько минут, большего не нужно.
Схватив парня за поясницу, с силой потянул его на себя, вытаскивая через пассажирское сидение. Сбоку снова что-то лязгнуло и зашипело.
– Беги, мужик, сейчас рванет, нах!.. – закричал кто-то сердобольный со стороны.
– Я возьму его за ноги, - незнакомый голос из-за спины заставил меня обернуться и изумленно застыть на мгновение. Незнакомец в рваных джинсах, с зеленой шевелюрой и с накрашенными черными глазами протянул руки вперед и кивнул, подбадривая: – Скорее, братух, потом знакомиться будем!
Вместе мы успели отойти примерно метров на семь-восемь, не больше. Камил всё это время тихо приговаривал, что у него совсем ничего не болит. Потом раздался оглушительный взрыв. Последнее, что я разглядел перед тем, как отключился – зеленое пятнышко плавно перекрашивающееся в красный.