И на небе есть Крест, или Ловушка для падающей звезды
Шрифт:
— Мужики… Леня с Олегом…
— Что — Леня с Олегом?
— Боюсь, они теперь со мной не захотят работать…
— Плюнь. Тебе надо делать сольную карьеру. Ну кто они такие? А ты Николай Краснов! Была рок-группа «эНЛО», да распалась. Остался только ты. Но этого вполне достаточно.
— Я не смогу! — испугался Коля.
— Сможешь.
— А как же Фиса? Она ведь мне теперь будет сниться! И говорить, что я ее убил!
— Все уже прошло, Коля. Девчонка сама напросилась. Ей говорили: возьми деньгами. Она была никто, понимаешь? А тебе теперь везде зеленый свет. Скандальчик-то
— Нет. Не хочу.
— А зря. Твоя история снова на первых полосах. Журналисты телефон оборвали. В Инете эту новость обсуждают во всех блогах. Ты мегазвезда, Колька!
— Ты меня не бросишь, Лева?
— Да что ты! Ха! Брошу! У нас с тобой теперь все будет! Слава, деньги. Я тебе скоро квартиру куплю. Где ты хочешь квартиру?
— Квартиру?
— В каком районе? Выбирай!
— Рядом где-нибудь. С тобой. Не бросай меня, Лева. Мне что-то нехорошо. Не по себе.
— Скоро все образуется. Фонарин обещал. Его слово железное. Все образуется.
Через несколько дней их вызвали к следователю. Тот привстал из-за стола, пожал руки обоим, сначала Коле Краснову, потом Льву Антоновичу:
— Очень приятно познакомиться. Очень. Такие знаменитости! Жене сегодня вечером расскажу. Вот, пригласил вас сообщить, что дело о смерти гражданки Семикиной Анфисы Федоровны закрыто. Из-за отсутствия состава преступления. Типичный несчастный случай. Так что мы вас больше не побеспокоим.
— А как же… — заикнулся было Шантель, — старший лейтенант Колыванов…
— Да, насчет Колыванова. Выявлены кое-какие нарушения. Злоупотребление служебным положением, превышение власти, ну и так далее. Такие люди порочат высокое звание офицера, — сурово сказал следователь. — Из органов он уволился, причем сам. Мы ему трудовую биографию портить не стали. Пусть отправляется в армию, наемником по контракту.
— Что ж… Так мы можем быть свободны?
— Да, конечно, — широко улыбнулся следователь.
— Пошли, Коля. — Шантель направился к двери, на всякий случай придерживая парня за плечо. Не дай бог сорвется.
— Минуточку, — остановил их следователь.
— Да? — Лев Антонович вздрогнул — не верилось, что все закончилось.
— А автограф?
…Они остановились у ряда палаток при супермаркете возле метро. Коле захотелось мороженого. Шантель не возражал. Хотя обычно он беспокоился за Колино горло: не дай бог, простудится. Но сегодня был особый случай. И он позволил ему все.
— Давай постоим, воздухом подышим. Надо прийти в себя. Как мороженое? Вкусное? — заботливо спросил он.
— Спасибо, Лева.
— За что?
— Если бы не ты… Честное слово, бросил бы я все и уехал обратно к себе на родину. Ты не отказывайся от меня, я сделаю все, что ты скажешь. Помоги только… Я без конца об этом думаю… О ней. Ведь это была любовь, а? Настоящая?
— Кто его знает…
— Просто так получилось. Терпения у меня не хватило. И… Нет больше Фисы, — горько сказал Коля. — Парни откололись, с которыми я начинал, остались только ты да я. Если сейчас и с тобой что-нибудь случится… То это все. Конец.
— А что со мной может случиться?
— Ну,
— Постой… Слышишь?
Из торгующей компакт-дисками уличной палатки до них донесся голос Коли Краснова. Это была та самая песня: «Не мой день».
— Это слава, Коля. Самая настоящая слава. Если тебя слушают на рынке, значит, твои песни пользуются спросом и хорошо раскупаются. Ты счастлив?
И, заглянув в глаза Николаю Краснову, почти уже суперзвезде, Лев Антонович Шантель понял, что вопрос неуместен.
Часть вторая
Спутники
Два года спустя
Ио [8]
— Коля! Коля Краснов! Мы любим тебя!
— Любим!
— Любим!!!
У подъезда опять дежурит группа фанаток, девчонок лет пятнадцати-семнадцати. Они же стоят под окнами его квартиры, посылают какие-то сигналы. Это у них правило такое: устанавливать дежурство у дома своего кумира. Зачем? Чтобы он не чувствовал себя одиноким? Дорого бы Николай Краснов дал сейчас за это! Ощутить себя где-нибудь на необитаемом острове, в гордом одиночестве, в тишине и покое.
8
Ио — спутник Юпитера. В древнегреческой мифологии — возлюбленная Зевса, которую тот превратил в корову, чтобы спрятать от ревнивой жены Геры. Долгое время Ио, пребывавшая в образе коровы, была обречена на молчание.
За два года клубы его поклонников расплодились по всей стране, словно Краснов окропляет их, своих фанатов, с экрана телевизора живой водой. Что уж говорить о концертах, куда народ просто ломится! Вот что значит популярность!
Такое ощущение, что от преследователей невозможно спрятаться нигде. На днях случилась драка между фанатами за честь дежурить возле этого самого подъезда — местные спорили с приезжими из области. Николай смотрел, как девчонки пытаются вцепиться друг другу в волосы, визжат и стонут, и чувствовал, что сходит с ума. Зачем все это? Одни доказывают другим, что любят кумира больше? Сила любви измерялась частотой ударов. Он попытался остановить это безумие, пока не понял, что его могут разорвать на клочки. От великой любви. Каждый ведь захочет унести с собой на память кусочек Коли Краснова.
Победившие внушали ему ужас. Они сильнее, злее, словно волчата, окрепшие в борьбе за выживание. Отстояли право на него, на его дом, на его личную жизнь. У них молодые, острые зубы. Страшные зубы. Его аж передернуло. Он втянул голову в плечи, чтобы пробежать мимо них, никого не коснувшись, и не дать дотронуться до себя.
— А вас дома ждут, — угодливо сказала одна из девчонок.
— Спасибо, — машинально откликнулся он и сделал над собой усилие, чтобы не зажать уши:
— Мы любим тебя!