И на небе есть Крест, или Ловушка для падающей звезды
Шрифт:
— Не может быть, — потерянно сказал парень. — Вы же не…
— Николай Краснов. Неужели я так изменился?
Серега покачал головой, словно не веря своим глазам:
— Краснов сейчас подписывает с Эдиком контракт.
— Какой контракт? — враз севшим голосом спросил солист «Игры воображения».
— Очень выгодный контракт на поставку музыкальной аппаратуры из города Николаеводворска. Там находится завод, где по лицензии делают акустические гитары и еще кое-какую мелочовку. Эдик давно уже хотел расширяться, открыть еще два магазина, да дела не очень-то
— Какой еще Николаеводворск? Какие гитары?
— Надо поддерживать отечественного производителя, — важно сказал Серега. — Тем более товар лицензионный. Качество европейское, цены российские.
— Я что-то не слышал про гитары, произведенные в городе Николаеводворске. И про город такой не слышал.
— Да что вы! На такой гитаре играет сам Краснов, солист суперпопулярной группы «Игра воображения»!
— Слушай, хватит ваньку валять! Я Николай Краснов! Мы с тобой пол-России объехали с гастролями, и я за эти два года ничуть не изменился.
— А к нам много таких заходит, — вдруг довольно нагло заявил менеджер. — Которые под Краснова косят.
— Ты Фису помнишь? — оглянувшись, негромко спросил Николай. — Помнишь тот день? Ты стоял под дверью, подслушивал. Я тогда сорвался, накричал на нее. А она… Она заплакала и сказала: «Я ж беременная, я в обморок могу упасть. Ты хочешь меня довести! Ты хочешь, чтобы я умерла!» Помнишь? Так было? Я такие слова говорил? Если я не Краснов, то откуда я их знаю?
— Верно. А как же… Что ж тогда получается? Он — не ты? А как же контракт?
— Давай по порядку. Ты можешь отойти на пару минут?
Менеджер обернулся и оглядел почти пустой зал. Двое посетителей, выбиравших гитару, в помощи не нуждались, девушка за кассой откровенно зевала, колокольчик над входной дверью больше не звонил. Бывший ударник «эНЛО» кивнул: пошли. Потом толкнул дверь в подсобное помещение:
— Здесь кабинет Эда.
— А где он сам? — огляделся Николай.
За кулисами торговли музыкальными инструментами было довольно уныло. И в кабинете генерального директора пустовато — ни мягкой мебели, ни глубоких кожаных кресел, все буднично, аскетически просто, видимо, Эдик здорово вложился в роскошный фасад, а на себя, любимого, раскошелиться постеснялся.
— Я ж говорю, что дела неважно идут, — виновато сказал Серега. — Мы всего год этим занимаемся, надо еще раскрутиться, обрасти клиентурой.
— А почему именно музыкальные инструменты? И аппаратура?
— Так мы же думали на имени раскрутиться! После того как…
— Ну-ну… Говори…
— После распада «эНЛО» Эд вбил себе в голову, что станет знаменитым музыкантом. Он тут же кинулся создавать свою группу.
— А ты как к нему прибился? Ведь он выгнал тебя с последней репетиции!
— А куда деваться? Меня больше никто к себе не взял. Ленька при бабе, Олег сам по себе, Эд тоже парень самостоятельный, а я что? Мне Шантель рекомендаций
— «Крутые барабанщики», «Крутые барабанщики», — несколько раз повторил Николай Краснов. — Нет, не слышал.
— И никто не слышал. Группа с треском провалилась, нас даже на разогревах освистывали! А Эд вообразил, что раз он записал альбом, то теперь звезда! Кинулся занимать деньги, вкладывать их в бизнес. «Крутые барабанщики» открывают магазин музыкальной аппаратуры! Еще с теми долгами не расплатились, а он уже в новые влез! Кредитов набрал! А, чего там говорить! — «Крутой барабанщик» махнул рукой. — Короче, он стал директором, а я главным управляющим. Только чем управлять-то? И кем? В итоге вышел в зал, сам стал продавать. Мы уже думали — все. Конец бизнесу, даже аренду не отбить в следующем месяце, только закрываться. И тут случилось чудо.
— К вам пришел парень, назвавшийся Николаем Красновым. Но как же вы ему поверили?
— А тебе как верить? Вдруг ты врешь? Я своими глазами читал в трех журналах: «Солист «Игры воображения» Николай Краснов сделал пластическую операцию». И потом: он приехал на твоей машине. То есть…
— Я понял. Продолжай.
— Вошел в зал и сразу ко мне: «Серега, привет!» Я оторопел, а он опять: «Не узнаешь, что ли, Кольку Краснова?» Тут я в окно увидел машину, серебристую «немку». Помнишь свою свадьбу? Эд тогда не пошел, а мы с тобой на этой самой тачке поехали невесте букет покупать.
— Да, Эд здорово на меня обиделся. Даже на свадьбу не пришел, хотя обещал быть свидетелем.
— Так это на другой свадьбе, — сказал бывший ударник «эНЛО» и осекся. — Я хотел сказать…
— Я понял. А голос? Как он объяснил тот факт, что голос изменился?
— Так ты понимаешь, у него голосовые связки от перегрузок надорвались. Он так сказал. Прохрипел, что сорвал голос на последнем концерте и теперь лечится. Врачи, мол, велели не напрягаться. Я, конечно, засомневался, но тут он сказал, что пришел по важному делу, и спросил, где Эдик.
— Но Эдик же не мог не понять, что перед ним совершенно другой человек!
— Мог, потому что они говорили о бизнесе. Как только речь заходит о магазине, Эд сразу же теряет чувство меры и начинает соловьем разливаться: «У нас перспективы, мы откроем второй магазин, потом третий, потом будем создавать сеть в регионах, о нас узнает вся страна!» И если ему поддакивают, Эд просто тает. А Колька… то есть тот мужик, не просто поддакивал, он пришел с очень выгодным предложением. Мол, решил помириться со старым другом и протянуть ему руку помощи. Первым делом просипел: «Эд, почему ты у меня денег не попросил? Какие-то чужие люди помогли моему лучшему другу, а где был я?» И Эд растаял совсем. При слове «деньги» у него мозги отшибает. Он так мечтает выбраться наконец из долгов! А потом говорил только тот, второй…