И на восьмой день...
Шрифт:
Он остановился, глядя в небо, и увидел маленький одноместный самолет, явно не военный, который приближался с юга. Эллери наблюдал за ним с усиливающимся беспокойством. Рев становился прерывистым, затем раздался взрыв, и объятый пламенем самолет пронесся почти над головой Эллери.
Господи, ведь он упадет на Квинан! — похолодел Эллери. Но самолет рухнул на склон Холма Испытаний, обращенный к пустыне. В тот же миг в небе раскрылся парашют.
Эллери
— С вами все в порядке? — крикнул Эллери.
Парашютист посмотрел на него и улыбнулся:
— В полном порядке, amigo [66] .
Эллери быстро заморгал. Глубокий голос показался ему знакомым. Но дело было не только и не столько в голосе. Летчик был молодым человеком, высоким, смуглым и худощавым, с вьющимися черными волосами и орлиными чертами по-своему красивого лица. Хотя он, вероятно, брился этим утром, на впалых щеках успела появиться легкая щетина. «Где-то я видел этого парня», — подумал Эллери и внезапно застыл, как под ледяным душем. Молодой человек походил на...
66
Друг (исп.).
Чувствуя себя глупо, Эллери тряхнул головой. Но видение не исчезло. Молодой человек выглядел так, как, должно быть, выглядел Учитель в тридцатилетнем возрасте.
— Вот так удача, — продолжал незнакомец, освободившись, наконец, от парашютных ремней. — Потерпеть катастрофу над пустыней и приземлиться у ног доброго самаритянина с автомобилем!
— Боюсь, самаритянин не такой уж добрый, — отозвался Эллери. — У меня сел аккумулятор.
Незнакомец снова улыбнулся:
— Не беспокойтесь. С этим мы как-нибудь справимся.
— Ладно. — Эллери улыбнулся в ответ. — Не буду беспокоиться.
Когда они медленно двинулись к машине, он спросил:
— А куда вы направлялись?
— На север — в сторону озера Пирамид — опылять посевы. Я отказался от военной службы по убеждениям. — Он произнес это так спокойно, как мог бы произнести старый Учитель, подумал Эллери, улыбнувшись своей фантазии. — Мне предоставили отсрочку, поручив заниматься сельским хозяйством. Самое забавное, что летать я научился в военном училище. У меня богатый отец, я жаждал приключений и удовольствий. А потом
— Понятно.
— Я тоже понял — очевидно, впервые. И я начал думать о человеке и Боге, о его ближних, о его бессмертной душе и так далее. Разделавшись с училищной программой, я стал читать разные книги и в конце концов понял, что не смогу убивать — как бы меня ни заставляли.
— Должно-быть, вам пришлось нелегко, — заметил Эллери.
— Не так уж нелегко, когда находишь себя и знаешь, что делаешь. Вряд ли я останусь на этой работе, когда война закончится. Думаю стать социальным работником. Ну, посмотрим. — Они подошли к машине, незнакомец откинул капот и пошарил внутри. — Да, сел намертво. Не знаете, где ближайший город?.. Эй! — Он выпрямился и указал на ближайший холм: — Посмотрите туда!
Эллери поднял голову и увидел на гребне Холма Испытаний длинный ряд фигур жителей Квинана, чернеющих на фоне неба, подобно бумажным силуэтам. Внезапно он понял, что произошло, и ледяная волна нахлынула на него вновь. Они услышали предсмертный кашель самолета, выбежали из своих домов и увидели, как он падает с неба, объятый пламенем, точно горящая колесница...
Они увидели, как из горящего самолета выпал человек...
Нет. Они увидели, как человек спустился с небес, и пришли к нему...
— Как вас зовут? — с трудом вымолвил Эллери.
— Что? — Молодой незнакомец перестал глазеть на людей. — Мануэль...
«И нарекут имя Ему: Эммануил...» [67] Эллери почувствовал озноб и дрожь в коленях. «Я не должен упасть, — приказал он себе. — Это всего лишь усталость...»
— ... Аквина, — закончил молодой человек.
Это уж слишком, Эллери не знал, что и думать. Аквина — Квинан... Все это слишком сложно для человеческого разума. Признай это и уйди.
67
«Се, Дева во чреве приимет, и родит Сына и нарекут имя Ему Эммануил» (Книга пророка Исайи, 7:14).
— Эти люди на гребне... — медленно произнес Мануэль Аквина. — За холмом — город?
Заходящее солнце коснулось молодых глаз, и они вспыхнули.
— За этим холмом новый мир, — услышал Эллери собственный голос. — И думаю... его жители ждут вас.