И настанет весёлое утро (сборник)
Шрифт:
– На цепи?
– На цепи.
– Что же с тобой было дальше?
– Оборвал цепь. Сначала думал – приедут. Ждал. А потом сорвался. Ну ладно, пойдём скорее, что мы стоим?
Кеша заторопился.
Ростик тоже прибавил шагу и вскоре издали увидел реку.
Река широкая, вода в ней спокойная, гладкая; берег тоже широкий, белый чистый песок, на песке редкие, низкие кустики.
Мимо быстро прострекотала моторная лодка.
Ветер принёс запах бензина. Потом ветер ещё раз слетал к реке и вернулся с запахом водорослей
Паром, построенный из досок и брёвен, плоский, похожий на большой плот, отвалил от берега. Вода зачмокала у его бортов. Паромщик покрутил колесо, приделанное к борту, потом ушёл в маленькую дощатую будочку, у которой не было двери, а на стене снаружи был приклеен плакат: ПОЧАЩЕ ПРОВЕТРИВАЙТЕ ПОМЕЩЕНИЕ. Один конец плаката отклеился, его трепал свежий речной ветерок.
Ростик и Кеша пристроились за большими мешками, набитыми чем-то твёрдым. Паром скользил по воде медленно и спокойно, слегка покачивался.
– Ты не испугаешься дедушки? – спросил Кеша у Ростика.
– Нет, не испугаюсь, – ответил Ростик, правда не совсем уверенно. Конечно, он боялся чужого, незнакомого дедушки. Но ведь надо же помочь Кеше!
– Он, наверно, не будет бросать в тебя ботинком, – размышлял Кеша. – Это ведь в собак бросают ботинки.
– Ну, не все же бросают, – успокоил его Ростик. – Только злые люди бросают. А Глеб тут, на даче?
– Он у дедушки. Летом – у дедушки.
– А всегда где?
– Всегда – это когда холодно?
– Ну да. Зимой, осенью…
– Он живёт с мамой в городе.
– Ну, значит, он тут, на даче, – сказал Ростик.
Берег понемногу отбегал назад. На мостках какой-то босоногий парень длинной удочкой вытащил маленькую рыбку. Белые утки подплыли к прибрежной осоке, громкими голосами сообщили ей, видимо, важные новости и уплыли.
Вода хлюпала под плоским днищем парома, спрашивала: «Ладно ли так, ладно ли так?»
Солнце усыпало речку весёлыми бликами. С того берега тянет приятным смоляным дымком. Небо ясное – ни облачка. Не будет ни туч, ни дождя, ни грозы. Ростик прислонился к мешку, зажмурил глаза, улыбнулся. Как хорошо на реке!
– Это чтой-то такое тут?! – вдруг рявкнул мешок, и Ростик вздрогнул.
Из-за мешка выдвинулась какая-то незнакомая тётя.
Ростик посмотрел на неё испуганно.
– Чья собака? Развели тут собак! Кеша опустил хвост.
– Дитё от ей болячками забросает! Ростик оглянулся. Где у этой тёти «дитё»?
Рядом стояли только два её мешка, как два огромных шкафа в химчистке на углу Ростикова дома.
– Чья собака?
– Это
– Глядите-ка! Его собака! А если она тут всех угрызёт?
– Как это – угрызёт? Почему?
– Я не люблю кусаться, – сказал Кеша.
– Ишь лает! – Тётя отскочила в сторону, стукнувшись о свой же набитый мешок.
Ростик понял, что она не разбирает Кешиных слов.
– Он не кусает людей, – сказал Ростик.
– Как это – не кусает? Собака есть собака. Ты знаешь, что у ей на уме?
«У неё», – поправил про себя Ростик, но ничего не сказал, а только взглянул исподлобья.
– Вы, гражданочка, не кричите, оно так некрасиво, – сказал кто-то из-за мешка, а вслед за словами возник невысокий старичок. Он был в белых брюках и немножко прихрамывал.
– Чего?! – Тётя тут же кинулась на старичка.
– А вот чего, – сказал старичок. – Понимать надо. Дитёнок об собаке позаботится. После – ещё о ком. А потом о товарище, с которым вместе в бой придётся идти. А вы всё хотите, чтоб дерево без корня да без комля было.
– Понёс… – сказала тётя презрительно. На шум из будки вышел паромщик.
– Собаки подлежат провозу в намордниках, – сказал он, не вникая в суть спора. – Где намордник?
Сердце у Ростика неприятно застучало. Старичок сказал:
– Да ведь он, собака-пёс, смирнёхонько стоит.
– Я никого не трону, – сказал Кеша.
– Лаять воспрещается, – сказал паромщик. – Собаки подлежат провозу в намордниках. Согласно инструкции. Да.
– Да ведь не посерёд же реки гнать его будешь! – возмутился старичок.
– Инструкцию нарушать, хоть и посерёд реки, не велено! – строго заметил паромщик.
– Ростик, – сказал Кеша, – я поплыву. Ничего.
Кеша подлез под перила, прыгнул мордочкой вперёд, вынырнул, мотнул головой и поплыл, мелко-мелко перебирая лапами, пытаясь плыть рядом с паромом, но всё-таки слегка отставая.
Кеша не сводил глаз с Ростика, а Ростик стоял возле перил. Он сощурился и молчал. Старичок подошёл к нему и погладил по голове:
– Ты, цыплачок, то и сё, не расстраивайся. Гляди, как плывёт! Ишь ты, собака-пёс! Умная. Всё понимает. Бессловесный только. Сказать не может.
«Может!» – хотел было возразить Ростик. Но промолчал. Доплыть бы до того берега! Вот он уже хорошо виден. У того берега тоже пристань, и растёт осока, и плавают утки. Такие же белые. Доплыть бы и найти Глеба, и чтоб у Кеши наконец настала хорошая жизнь.
Паром причалил. Ростик неуверенно сошёл на землю. Он на мгновение потерял Кешу из виду и очень испугался. Ростику вдруг показалось, что он заболевает и что у него поднимается температура.
Но вот он увидел Кешу. Кеша быстро приближался к берегу, ровно перебирал лапами и изредка лакал речную воду. Потом он коснулся лапами дна и пошёл в воде. Выбрался на берег, передёрнул шкуркой, отряхнулся.