И не таких гасили

Зверев Сергей Иванович

— Мудила, — повторил Антонов. — Мудак.

Сделав два размашистых скачка, Лось подскочил к нему, схватил за грудки и рывком вскинул на ноги. Воспользовавшись силой инерции, Антонов боднул его в лицо. Достал он лишь до подбородка, но этого хватило, чтобы пальцы Лося разжались.

Опершись на плечи противника, Антонов повторил удар, на этот раз — в нос. В его собственной голове словно дважды взорвали петарду, но противнику пришлось значительно хуже. Расставив руки и пятясь на полусогнутых ногах, Лось старался

сохранить равновесие.

Не теряя времени даром, подполковник метнулся к карабину и рванул его на себя, разворачивая так, чтобы дула смотрели в сторону. Бровастый успел потратить один заряд впустую, после чего его понесло по широкой дуге и шарахнуло об ствол дерева. Тогда он отпустил приклад, охнул, обмяк и сполз на землю, как будто слепленный из дрожжевого теста.

Лось устоял на ногах и помотал головой, прогоняя обморочную одурь. Антонов передернул затвор и повел стволом, направляя его на всех поочередно.

— Ключи, — сказал он негромко.

Лось посмотрел Антонову в глаза, оценивая, насколько серьезна угроза. Взгляд показался ему не менее убедительным, чем направленный на него ствол. Облизывая окровавленные губы, он бросил ключи. Они упали к ногам Антонова.

— Бумажник, — сказал он.

— Я тебя убью, — пообещал Лось, безрезультатно пытаясь втянуть красную юшку обратно в ноздри.

— Бумажник.

Дуло карабина уставилось Лосю между глаз.

— Отдай ему, — взвизгнул молодой егерь. — Он же сейчас выстрелит!

Бумажник мягко шлепнулся у ног Антонова. А вот отыскать телефон можно было разве что с помощью ищейки. Ладно, шут с ним. Если кто-то и наткнется на мобильник, то третья же попытка включить его закончится стиранием памяти и самоуничтожением чип-карты.

Отступив к «Порше», Антонов быстро открыл дверцу и поставил одну ногу в салон, не переставая целиться в подавленную троицу. Тот, у кого он отобрал ружье, осторожно вставал, держась рукой за ствол. Выше бровей у него красовалась кровоточащая отметина, напоминающая кастовый знак на лбу индуса.

Лось сплюнул, не сводя ненавидящего взгляда с Антонова.

— Тебе это даром не пройдет, щегол, — пригрозил он, трогая языком покрасневшие передние зубы.

— Мы это выясним, — пообещал Антонов. — Очень скоро. Я еду в усадьбу, пусть мадам Темногорская нас рассудит.

— Карабин верни, — попросил бровастый, осторожно ощупывая лоб.

— Я тебя все равно пришибу, — процедил Лось. — По-любому. Слышишь, щегол?

Ничего не сказав в ответ, Антонов сел за руль и завел двигатель. Карабин он выбросил из окна, когда отъехал метров на двадцать. Предварительно разрядив и проверив, на месте ли «Люгер».

Поскольку ехал Антонов медленно, зеленый пикап нагнал его минуты через две и пристроился сзади. За рулем сидел Лось и что-то говорил своим спутникам. На месте выбитого зуба чернела дыра. «Удобно

плеваться, но неловко улыбаться», — срифмовал Антонов в уме. Но весело ему не было. Он понимал, что в лице Лося нажил себе смертельного врага, а это могло осложнить выполнение задания.

Подкатив к воротам, подполковник без удивления увидел, что они открыты: наверняка егеря успели доложить о случившемся по мобильной связи. А вот у Антонова такой связи больше не было, и это еще больше затрудняло его положение.

Въехав во двор, он обогнул замшелый фонтан, наполненный не водой, а сухой листвой, и затормозил возле внедорожника, такого черного и лакового, словно его отлили из смолы, которая успела загустеть. Как только он выбрался наружу, дверь отворилась, выпуская на крыльцо тяжелую тушу Темногорской.

— Добро пожаловать, Константин, рада вас видеть, — произнесла она в нос и посмотрела поверх головы. — Боже правый, что с тобой, Игнат? Ты упал? Ай-яй-яй, следует быть осторожнее.

Антонову не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что она обращается к Лосю. А в голосе Темногорской, помимо гайморитных ноток, он услышал злобную издевку. Как будто она дразнила своего цепного цербера, желая натравить его на гостя.

Антонову это не понравилось. Ворота за ним закрылись, а прорываться на волю с оружием в руках ему не хотелось. Не для этого его прислали.

— Мы думали, он браконьер, — буркнул Лось, словно это могло послужить ему оправданием.

— Ты шепелявишь, мой друг, — попрекнула своего цербера хозяйка. — Если ты начнешь вставлять зубы в таком возрасте, то к пятидесяти у тебя ни одного настоящего не останется.

— Мне тоже здорово досталось, — примирительно произнес Антонов, прикасаясь ко лбу. — Так что квиты.

— Нет! — рявкнул Лось.

Темногорская погрозила ему пальцем.

— Не сметь повышать голос! Не здесь норов надо было показывать. Возьмешь вещи нашего гостя и отнесешь в дом. — Она обратилась к Антонову. — Оставьте ему ключи, Константин и следуйте за мной. Игнат обо всем позаботится, не беспокойтесь.

Лося передернуло от испытываемого унижения.

— Этот чижик за домом следил! — наябедничал он. — В бинокль.

Получилось очень по-детски. Егеря уставились себе под ноги, Лось покраснел, а Темногорская топнула ногой:

— Хватит! Бери ключи и делай, что тебе велено!

— Я сам, — быстро сказал Антонов, которому вовсе не хотелось, чтобы в его вещах рылись посторонние.

— Ни в коем случае, — отрезала Темногорская. — Идемте. Ваши вещи принесут.

Услышав это, Лось погонял во рту слюну и демонстративно сплюнул под ноги. Антонов сделал вид, что его это не касается.

Когда он поднялся на крыльцо и прошел за Темногорской в дом, она повернулась к нему и произнесла с притворной озабоченностью: