И небо в подарок
Шрифт:
В ответ дядя грозно засопел, но снова сдержался, заявив, что на все воля Пращура.
А я... Я с легким ужасом поняла, что все еще отнюдь не закончено, и нам все-таки придется тащиться в Зольден. Но не ехать же туда на ночь глядя?!
Оказалось, что не ехать, вместо этого отужинать в замке с Гитте Персеном и его дочерью, после чего отдохнуть с дороги, чтобы утром со свежими силами отправиться в путь. И я поблагодарила дядю за столь любезное приглашение, которое, по мне, оказалось как нельзя кстати.
Хотя бы потому, что есть мне хотелось до ужаса. Правда,
Очень скоро вышколенная пожилая служанка отвела меня в гостевую спальню на втором этаже замка. Стены ее были обиты декоративными деревянными панелями, а на полу лежали мягкие ковры пастельного цвета. Большую часть комнаты занимала гигантская кровать, накрытая красным лоскутным покрывалом. С потолка свисал полупрозрачный кружевной балдахин, делая ее похожим на ложе сказочной принцессы.
Были еще и мягкие кресла оливкового цвета, и окно, выходящее в вечерний сад, завешенное тяжелыми бархатными шторами. Рядом с кроватью стоял комод с резными изгибистыми ножками, в который, к моему величайшему сожалению, мне нечего было положить. Если только мой рюкзачок со сменной одеждой, бутерброд из которого я давно уже съела, мобильный телефон отключила и засунула в потайной карман, пластиковую бутылку выкинула от греха подальше, а шкатулку со столь важным для меня свитком забрал противный маг Десятой Ступени Нортен Делгайр.
Заявил, что так ему будет спокойнее.
Оставив рюкзак на комоде, подошла к массивному дубовому столу с письменными принадлежностями - сложенными стопкой чистыми свитками и бронзовой чернильницей с торчащим из нее сизым гусиным пером. Коснувшись его, подумала, что жаль... Жаль, что мне некому отправить письмо в этом мире, а то бы обязательно воспользовалась!
Впрочем, куда сильнее роскошной обстановки и мягкой кровати меня порадовала маленькая комнатка с удобствами, по которым я так соскучилась в пути, непривыкшая довольствоваться кустиками в лесу или вонючими выгребными ямами на постоялых дворах. Еще одна дверь вела в просторную ванную комнату, посреди которой стояла наполненная горячей водой - и когда только успели?!
– здоровенная бадья. При мысли о том, что смогу принять ванну, я застонала от непередаваемого восторга, потому что, казалось, за два дня пути в меня въелась вся пыль Улайда.
Конечно же, я пыталась вымыться в тазике, выданном мне на постоялом дворе, но это все не то... Не то!
Очень скоро в дверь постучали. Пришла та же заботливая служанка - ее звали Одетта, - которая помогла мне снять одежду, негромко ужасаясь моей худобе и еще тому, что из вещей у меня оказались только это самые платье и сорочка.
Пришлось признаться, что ничего другого у меня нет. Обстоятельства, так сказать, были не в мою пользу, и мои сундуки с вещами...
В общем, соврала.
На это Одетта пообещала привести мою одежду в порядок к ужину, а пока же предложила переодеться в светлый халат, любезно одолженный Лисабетой Персен.
Наконец, приняв ванну и познав все грани блаженства, я надела свое вычищенное платье, после чего кинула быстрый взгляд на осунувшуюся
Пожала плечами - я и без магии обойдусь!
– затем поблагодарила Одетту за ее помощь и красивую прическу, после чего отправилась в змеиное гнездо. Вернее, на ужин со своими единственными родственниками. Вышагивала по темно-красной ковровой дорожке, устилавшей полы на втором этаже замка, и рассматривала портреты, развешанные по стенам. Вглядывалась в лица своих давным-давно умерших предков - они все были темноволосыми и похожими на моего отца - и думала о том, что меня ждет в обеденном зале.
Ужин с Персенами грозил перерасти в очередное испытание.
Но я ошиблась, за время моего отсутствия дядя успел взять себя в руки и был со мной крайне любезен. По крайней мере, старался. Много шутил, не забывая постоянно прикладываться к кубку с красным вином, в углу обеденного зала играли что-то крайне незатейливое музыканты, а на большой стол в центре обеденного зала все несли и несли блюда с разносолами, пока не заставили его так, что не осталось и живого места.
Гитте Персен тем временем рассказывал присутствующим о том, какие изменения - несомненно, к лучшему - произошли под его умелым руководством в Неприступных Вершинах. А затем намекнул мне, что если я все-таки окажусь наследницей Ариана Гарда, то он с радостью примет должность управляющего, потому что прежнего, проворовавшегося, он посадил в тюрьму.
И поднял тост за мое здоровье.
На это Нортен Делгайр, похоже, успевший вымыться после длинной дороги, но не растративший своего язвительного настроения, скривился, напомнив дяде, что за воровство в Улайде вешают, и когда будет он разбираться с хозяйствованием моего дяди, то подобного милосердия - заточения в темницу - от него ждать не стоит.
На это дядя помрачнел и снова приложился к кубку.
Затем говорить пришлось мне. Вернее, от меня ждали внятного, с подробностями рассказа о своей жизни, способного пролить свет на столь длительное отсутствие лорда Ариана Гарда. Только вот я не стала никому и ничего не рассказывать. Лишь заявила, что отец умер чуть больше недели назад, когда мы с ним возвращались из странствий на родину, и похоронен в Сундарских Скалах.
Скончался от Красной Лихорадки, которая меня, слава Пращуру-Дракону, не зацепила.
– Конечно же, не зацепила!
– тут же подал голос противный Нортен Делгайр, призвание которого, подозреваю, было отравлять жизнь окружающим.
– У обычных людей к ней врожденный иммунитет. Болезнь забирает только тех, в ком течет драконья кровь. Напомните мне, леди Гард, - услышав это, тут же насупилась Лисабета Персен, одетая в ярко-желтое платье, делавшее ее похожей на большую осу, - кем была ваша мать?