И несть им числа...
Шрифт:
— Забаррикадируйте заднюю дверь батареями и ложитесь на пол! — прокричала Паула.
Я схватил одну из батарей и положил ее у двери, рядом со мной Терри с Эсме проделывали то же самое. Заднее .окно вылетело, и она крикнула:
— Иисус, я собираюсь попробовать разворот. Всем держаться покрепче!
Я не был уверен, что эти слова обращены именно к Иисусу, пока не видел, как тот вынырнул из-за бокового окна и лицом влетел прямо в заднее. Фургон лягался и рыскал из стороны в сторону, деформированные шины пытались погасить
Фургон съехал к правому отрогу холма. Мы скользили по отрогу, и как только остановились, выстрелы участились, так что нам всем пришлось залечь на полу, а Паула дала задний ход и резко вывернула колеса вправо.
Фургон бросало то на одну полосу, то на другую, он подавал назад, пока не уперся прямо в снайперов; тогда Паула переключила передачу и нажала на газ. Иисус несколько раз выстрелил наугад.
Мы снова взобрались обратно на холм, и я крикнул:
— Все в порядке?
— Я да, — ответила Паула.
— Тут тоже, — откликнулась Эсме.
— В порядке, — раздался голос Терри.
— В порядке, но очень зол, — проворчал Иисус.
Повисла долгая пауза.
— Ох, черт бы все побрал, — сказал я, поглядев вниз. — Ифвин ранен.
Он лежал там, тяжело дыша, может, в сознании, а может, и нет; там, где когда-то было левое плечо, виднелось кровавое месиво. Возможно, пуля раздробила кость; множество осколков попало в близлежащие кровеносные сосуды. Казалось, кровотечение смертельно, и, насколько я помню из навигационного курса первой помощи, такое кровотечение остановить практически невозможно.
Мы уже наполовину спустились вниз', когда услышали вопль Терри:
— Посмотрите на соседний холм!
Там был припаркован большой грузовик, из которого вылезали вооруженные люди.
— Опять черт, — повторила Паула. — Мы заперты.
Она сделала попытку остановиться как можно скорее.
— Ладно, всем пристегнуться. Налево есть выезд с ранчо, и держу пари, они думают, что туда мы и направимся; однако лично у меня нет ни малейшего желания встретиться с Билли Биард в узком глубоком высохшем русле. Поэтому я собираюсь попытаться провезти нас через насыпь и спуститься вниз по руслу ручья. Не думаю, что это сработает, но раз уж мы катимся, то постараюсь катиться так, чтобы боковая дверь распахнулась.
Пока она говорила, фургон успел разогнаться.
— В случае необходимости используйте фургон как укрытие, но все же лучше ускользнуть от него подальше сразу же после того, как машина перевернется, — может, удастся проскочить незамеченными.
Она стремительно повернула, мы скатились по склону и чудесным образом притормозили на скользком гравии и траве почти без тряски.
Сухое русло оказалось жестким и песчаным, на дне было немного гравия — конечно, не самое лучшее покрытие, но следует отдать должное старому фургону, он по-прежнему стоял на колесах и продолжал ехать.
Почти сразу
Мы рванули за поворот и наткнулись на Билли Биард — по крайней мере одну из них — с автоматом в руках.
Она дала очередь, Иисус выстрелил в нее; не знаю, попал он или Билли спряталась от пуль. Я услышал гулкое бормотание Эсме и, обернувшись, увидел, что она ранена в живот.
— Боже мой, это был отличный выстрел, — сказала она.
— Просто расслабься, насколько сможешь, — посоветовал я, — и как только мы избавимся от этих ребят, сразу же позаботимся о тебе.
— Отличный, отличный, отличный выстрел, — повторила она. — Должен был пройти через почки, печень, кишечник.., темнеет в глазах, я теряю сознание, но кровотечение не очень сильное, так что, думаю, пуля попала в брюшную полость. Путешественница.
Я поискал выходное отверстие, но его не было; пуля попала в живот под левое ребро, не слишком низко, и я боялся, что Эсме права: судя по всему, пуля задела печень, желудок или почки и, возможно, повредила некоторые крупные кровеносные сосуды.
Я ничем не мог ей помочь, так же как Ифвину, который уже не двигался, хотя пульс все еще прощупывался.
Я с трудом сохранял равновесие, когда фургон бросало туда-сюда.
— Ха! — воскликнула Терри. — Мы можем туда подняться?
— Так или иначе, но, по-моему, шансы есть.
Я откинул сиденье назад, оставив ужасное пятно испачканной в крови рукой, и уставился вперед в надежде увидеть, на что смотрят все остальные. Мы проезжали под высоким мостом, являвшимся частью небольшой деревенской дороги.
В сотне ярдов мы заметили мощеную тропку почти на краю высохшей реки.
— Давайте-ка я осторожно поведу, — сказала Паула.
— Это одно мгновение, рывок, по сравнению с тем, что мы только что преодолели.
Она развернулась, аккуратно подала назад, резко стартанула, разбрызгивая сырой песок и почти полностью зарыв в нем передний бампер, а за ним и задний мост, но один героический рывок — и мы выбрались на узкую дорогу, точнее — тропинку, достаточно широкую для фургона. Минута беспокойного маневрирования — и мы устойчиво встали на тропе.
— Что ж, дороги обычно приводят к другим дорогам, а мосты подвешены к дорогам, — сказала Паула, — так что эта тропа где-нибудь, возможно, и выйдет на дорогу, которая выведет нас из этой долины и даст возможность вновь двигаться на север. Как они?
— Оба без сознания, — ответил я. — Если хочешь, можно остановиться и попробовать оказать им помощь, но мне нечем остановить кровотечение. По-моему, ни один не протянет больше часа.
Паула съехала с дороги и поставила фургон под деревья.