И нет мне прощения
Шрифт:
– Так я тебе говорил, можно и в ногу сделать! И потом… Дай-ка, – Игорь забрал планшет у шефа, – тут где-то… погоди, сейчас найду… Вот! – «вводится внутривенно или ректально»!
– Ректально? Клизмой?
– Ну да! Манон ведь практически ничего не соображала под действием первого транквилизатора, ей уже в ресторане что-то подсыпали: Петр видел, она выглядела как пьяная… А вот еще, Кис, слушай: в больших дозах препарат применяется для анестезии! То есть он действует как «сыворотка правды» в небольшом количестве, а большом –
– Они передозировали в первый раз! Вот почему Манон не держалась на ногах, когда Костя ее домой привез. Она просто вырубилась от неправильной дозы, и они ничего от нее не добились, химики, ядрена вошь! И потому собирались ее и на следующий вечер увезти на дачу к Евсюковым, чтобы снова попробовать выведать у нее что-то. И ей опять в вино добавили препарат, как его…
– Мепробамат.
– …который облегчает гипноз. Плюс алкоголь. Получился хороший коктейль. Манон спала крепко. Даже когда лаборант кровь из вены у нее брал, не проснулась! Хорошо, что Ломов ее умыкнул, – неизвестно, чем бы все эти химические эксперименты для Манон закончились…
– И вот еще, по другой ссылке, минуточку… – бормотал Игорь, прокручивая текст. – Вот: эти препараты могут вызывать галлюцинации, провалы в памяти! В сочетании с алкоголем эффект усиливается…
– Е-мое, а Ломов, балбес, с утра ей еще феназепам дал!
– Феназепам? Я тут про него что-то видел, погоди… Не помню точно, слишком бегло прочитал, но вроде как вызывает глубокую сонливость и еще какие-то побочные эффекты… Посмотреть подробнее?
– Да и так понятно. Надеюсь, что Петр с ним не переборщил… Кстати, пора бы ему позвонить!
Алексей посмотрел на часы. По всем расчетам, Петр уже должен был вернуться к Манон. Но детективу не позвонил!
Недоброе предчувствие кольнуло бок. Он набрал номер Ломова.
Тот долго не отвечал, будто не слышал или не хотел принимать звонок, но все же наконец откликнулся. И, перебив Алексея на первом же вопросе, размеренным тоном, как автомат, сообщил:
– Манон исчезла из квартиры. Дверь не заперта. На работе ее нет, я проверил, у родителей тоже, ее мобильный не отвечает. В данный момент я еду на ту дачу.
Что называется, обухом по голове. Манон похитили? Константин? Сама она уйти не могла, у нее должна быть «глубокая сонливость»!
Значит, похитили…
А вдруг Манон все же обманула детектива и знает больше, чем сказала? И гипнотизеры у нее выведают нужную информацию? Оставят ли Манон после этого в живых?!
Кис тихо застонал от отчаяния. Но тут же снова схватился за телефон: на этот раз он набрал номер Сереги. Скороговоркой покаялся, что не рассказал сразу, – сам хотел разобраться со словом «избавиться», и преподнести, как он любит, на блюдечке. Но сейчас ситуация очень опасная: Манон, похоже, похитили!
Серега для начала с нескрываемым удовольствием обложил друга изысканными выражениями. Однако, как ни странно, в его голосе
– Кис, расслабься. Вряд ли жизни Манон что-то угрожает: на фоне убийства Аиды еще одно убийство поставит на ноги не только мой отдел, но всю полицию и прокуратуру Москвы. Так что найти ее, конечно, надо, но волноваться за ее жизнь не стоит. И потом, ты такую серьезную надстройку над словом «избавиться» возвел, а слово-то несерьезное! Туманное, расплывчатое. Даже если Аида его слышала, то кому оно повредить может? Да хоть она пальцем укажи на того, кто его произнес, – толку-то? Избавиться – это не убить. По-моему, ты зря накручиваешь, чувак.
– А что же тогда они хотели выпытать у Манон? Не забудь, ей вкололи «сыворотку правды»!
– Кис, я не любитель строить гипотезы, это твое хобби. Ну, не хобби, конечно, а очень ценное качество! – быстро добавил он, пока Кис не возмутился. – Сейчас отправлю на дачу к этим психологам кого-нибудь, проверить, не там ли Манон. И Константином поинтересуемся тоже. Номер его тачки давай.
Алексей продиктовал.
– И еще запиши телефон Ломова. Он едет на дачу к Евсюковым, останови его.
– А ты чего, сам не…
– Звонок с Петровки произведет на него больший эффект. Скажи, пусть возвращается в квартиру Манон и ждет: вдруг она вернется домой! Это ведь не факт, что она у Евсюковых, только предположение…
– Заметано. А ты пока в Теплом Стане?
– Как договорились.
Генка, юный опер, худой, смешливый, вертлявый, причалил к подъезду только через два часа. Алексей с Игорем и впрямь проголодались не на шутку и обрадовались подкреплению. Вручив ему портрет героя, они отъехали на машине Алексея в поисках какого-нибудь заведения общепита.
Долго искать не пришлось. Нынче этих заведений развелось немыслимое количество, с пяток штук на каждом оживленном перекрестке или площади, и как они ухитрялись выживать в условиях столь тесной конкуренции, для Алексея являлось загадкой.
Он остановился у первого же заведения под дикой вывеской, обещавшей сразу все кухни мира: и итальянскую, и японскую, и узбекскую, и европейскую… Такая широта кулинарных способностей шеф-повара стопроцентно гарантировала низкий их уровень, но голод не добренькая тетя, как известно.
Игорь выбрал салат под гордым наименованием «Цезарь» (интересно, что имел в виду его изобретатель? И какое отношение к императору могли иметь кусочки курицы с салатным листом и сухариками?).
– Кис, тебе тоже советую. Это одно из тех редких блюд, которое трудно испортить. Разве что сухарики окажутся слишком твердыми.
Алексей доверял кулинарным познаниям своего ассистента и потому согласился. Правда, взял еще «мясное ассорти», поскольку сомневался в способности зеленых листиков с редкими кусочками курятины насытить его желудок на несколько часов вперед. Тем более что желудок малость перекручивало из-за беспокойства за Манон, но Алексей велел себе отключиться. Там действует Серега, – значит, будет у нас хеппи-энд.