И ни на одно мгновение дольше
Шрифт:
– То есть не воровать нельзя?
– А смысл? Вот председательница наша целыми днями как белка крутится. Вроде как для людей. А толку что? Живет в старом доме, который еще ее дед строил.
– Но вы же сами говорите, что она для людей старается. Значит, люди ее уважают.
– Да не выдумывайте. Кто ее уважает? Добро, мил-человек, всегда наказуемо. Думаешь, ты сделал что-то хорошее и все тебя полюбили? Как бы не так! Все решат, что ты или цену себе набиваешь, или просто дурачок.
Санек отпустил весла, достал из кармана сигареты и закурил.
– Вот она всех учит. Разговаривает по-простому. Как с равными. Только все это позерство, – продолжил он, выпустив дым. – Наверняка ей какая-то очень важная шишка помогает. Может даже кто-то с самого верха, – Санек сделал многозначительное лицо, демонстрируя, что он-то знает о ком речь, но рассказывать всем подряд не хочет. – Иначе бы ее давно убрали. Многим она как кость в горле. С этим у нас легко. Закапают на болоте и с концами, – с гордостью подмигнул Павлу уже сильно пьяный лодочник. – А ее вместо этого даже в губернаторы выдвигали. Но не пошла.
– Получается, она в самом деле за людей переживает.
– Лучше бы за себя переживала, – обиженно сказал Санек. – Учит, учит… А у самой дочка в Москву сбежала и там на мамины деньги гуляет.
– Почему вы думаете, что гуляет?
– А что еще там у вас в Москве делать? – то ли презрительно, то ли завистливо сказал он. – Причем уехала за день до своей свадьбы с одним местным. Есть тут у нее влюбленный олень – Рома с мастерской.
Они причалили. За серым стволом давно упавшего в воду дерева увидели чью-то пустую лодку. Мужичок сразу изменился.
– Вот я с вами разболтался, – тихо прошипел он. – Лодка председателя нашего. На воде все далеко разносится. Эх, могла и услышать. А вон она сама… – Санек вскочил и мелкими шагами, угодливо пригнувшись, побежал вверх по холму.
– Анастасия Владимировна, – громко крикнул он, – я вот ученого привез.
Павел тоже выпрыгнул из лодки на берег и увидел женщину, к которой семенил его перевозчик. Председатель колхоза, о которой он столько уже слышал, выглядела совсем не так, как представлял Павел Петрович. Почему-то ему казалось, что она должна была быть похожа на его первую учительницу: даму крупную, властную, с грубоватыми чертами лица, узкими, всегда сжатыми, сухими губами и с пучком седых волос на голове.
Но на пригорке стояла невысокая стройная женщина в обычных джинсах, белой майке и с молодежным рюкзачком за спиной. Издалека из-за короткой стрижки ее можно было бы принять за приезжую туристку, решившую погулять на природе.
Она мельком взглянула на Александра, выслушала его и сделала несколько шагов навстречу Павлу Петровичу.
– Как же замечательно, что вы приехали, – обратилась она к нему, как к старому знакомому. – Вы-то сейчас мне все и объясните.
Павел Петрович поздоровался, немного растерявшись от такой теплой встречи.
– А ты не жди, – повернулась она к застывшему рядом Саньку, – обратно я сама его перевезу.
Тот явно расстроился, надеясь поживиться
– Я вам покажу кое-что очень интересное, – женщина жестом пригласила Павла за собой. – Удивительно, что никто из ученых сюда раньше не приезжал. Кстати, все это дед Захар нашел. Вы подъем на вершину холма осилите?
Вблизи она уже не была похожа на студентку. Многолетняя ноша ответственности за тех людей, которые ей поверили, оставила следы на лице. Но несмотря на усталость в ее глазах, она смотрела на гостя приветливо и доброжелательно.
– Ну если медведей здесь нет… – Павел взглянул вверх. Последний раз он ходил в поход еще в школе, но отступать было некуда. – Не очень хочется, чтобы меня съело какое-нибудь оголодавшее животное.
– Летом у них еды и без нас хватает, – не очень убедительно успокоила его Анастасия Владимировна.
Чуть заметная тропинка, петляя через лес, вела вверх. Корабельные вековые сосны пересекали ее своими ветвистыми корнями так плотно, что приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.
Женщина остановилась, чтобы дать ученому отдышаться. Внизу под холмом между светло-коричневых стволов еще было видно реку и даже деревню на противоположном берегу. Но здесь уже будто начинался другой мир.
– Ничего не почувствовали? – спросила она с улыбкой.
– Вроде что-то изменилось, – неуверенно ответил он, оглядываясь по сторонам, – но не пойму что.
– Мне было любопытно, заметите вы это или нет. По местным преданиям за этим камнем, – она показала на огромный черный валун, наполовину заросший мхом, – начинается священная роща.
– Да-да… Я много про них читал, – кивнул Павел Петрович. – В таких местах еще в дохристианские времена проводили мистические обряды и кладбища устраивали.
– Наверное, так и было, – согласилась Анастасия Владимировна. – Только именно здесь я чувствую какую-то непонятную, но очень сильную энергетику. Для этого сегодня сюда и приехала. За помощью. Накопилось о чем подумать. Только не смейтесь над нашей дремучестью.
– Чем же могут помочь мертвые? – недоверчиво усмехнулся Павел.
– Мертвые могут дать стимул живым, – очень серьезно ответила женщина, – и смысл.
– Так вы подзарядиться приехали, а я вам помешал?
Он вспомнил, как когда-то половина самой образованной страны в мире заряжала банки с водой перед телевизором.
– Да что вы! – немного смутилась женщина. – Мне просто надо на пару часов отвлечься от сиюминутных мыслей. Решение всегда само приходит, без нашего участия. Надо только уметь себя слушать, а здесь это лучше получается. Наверное, потому что это для меня, как для предков – мистическое место силы, – она весело рассмеялась. – Когда мне что-то непонятно, я еду сюда. И, верите, все становится ясным и простым. Только удивляешься, почему раньше этого в голову не приходило.