И никакая сила в мире... (Тьма перед рассветом)
Шрифт:
– Да Бог с вами, конечно же, нет! Особенно если я могу чем-то помочь! – воскликнул с жаром Алистер, чувствуя, что у него словно камень с души упал. Похоже было, что его пригласили гостить в охотничьем домике сколько он пожелает, словно он тоже был членом семьи. Капитан одобрительно кивнул головой, и юноша расцвел в улыбке.
Данте Лейтон в удивлении не сводил глаз с жены. Он всегда знал, какая бездна очарования таится в этой женщине, но только сейчас, наблюдая за ее уловками, окончательно убедился, что перед ее чарующей прелестью не сможет устоять ни один мужчина. У галантного Алистера не было ни единого шанса, вздохнул
– Ах да, совсем забыл! – вдруг спохватился Алистер. – Когда я уже возвращался из Сивика, какой-то человек нагнал меня и попросил передать вам эту записку. Мне страшно неудобно, – сконфуженно произнес он.
Без малейшей тревоги Данте взял записку из рук Алисте-ра и, не взглянув на нее, не сказав ни слова, сунул в карман. Все обменялись недоуменными взглядами.
Мысли о будущем Алистера не выходили у Реи из головы. Вечером, сидя перед зеркалом и расчесывая локоны, она по-прежнему продолжала думать о нем. Перед ней на изящном, украшенном позолотой туалетном столике розового дерева, привезенном из Камейра, теснились хрустальные и фарфоровые флаконы с нежнейшими духами, огоньками мерцали драгоценные камни на крышке серебряной пудреницы, лежала серебряная расческа – пара к той щетке, что сейчас была у Реи в руках.
Проводя щеткой вдоль мягких золотистых прядей, Рея что-то мурлыкала себе под нос, подпевая мелодии, доносившейся из музыкальной шкатулки. Та занимала почетное место на туалетном столике. Подняв голову, Рея улыбнулась отражению Данте в зеркале, наблюдая за тем, как муж стаскивает с себя рубашку и потягивается, разминая уставшие мускулы.
– По-моему, замечательно, если Алистер и Энн испытывают друг к другу нечто большее, чем просто дружба. В этом случае можно не сомневаться, что Алистер осядет у нас в Девоншире. Я бы ужасно скучала, если бы он решил поселиться в Йорке или где-нибудь еще.
– Многие считают Девоншир совершенно неподходящим для жилья, – напомнил Данте.
– Это потому, что они не видят нас с тобой! Впрочем, живи мы в Йорке вместе с Алистером, может быть, и я так бы думала, но ведь мы здесь! – заключила Рея, отбросив щетку.
– Я просто в смятении, дорогая. Ты не поверишь, но бывает время, когда я начинаю понимать тебя, – посетовал Данте, присев на край постели и стаскивая сапоги.
Глаза его между тем не отрывались от Реи, которая склонилась к колыбели и поправила одеяльце. Немедленно крохотные ручки потянулись к ней. Кит довольно хихикнул и загукал, круглые удивленные глазенки следили за матерью.
– Он растет прямо на глазах, – восторженно прошептала Рея, запечатлев поцелуй на каждом пухленьком кулачке.
Отойдя от колыбели, она встала у камина, чтобы немного согреться. В ярких отблесках пламени сквозь тончайший батист рубашки просвечивали контуры стройного тела, и Данте затаил дыхание. Его взгляд упал на изящно округленные икры и медленно двинулся вверх, к невероятно женственному изгибу бедер и тонкой талии. Теперь он снова легко мог обхватить ее ладонями. Глаза его остановились в том месте, где упругие холмики грудей туго натянули полотно рубашки, и Данте стиснул зубы, почувствовав напрягшиеся чресла, мучительную боль неутоленного желания. Того самого желания, которое можно было утолить, только глубоко погрузившись в это восхитительное тело, тело, которое за это время он изучил гораздо лучше, чем свое собственное.
Должно быть, его выдало выражение лица, и Рея
У Данте перехватило дыхание. Никогда еще жена не казалась ему такой соблазнительной, как сейчас, когда, полностью обнаженная, стояла перед ним, отдавая ему себя так самозабвенно и так естественно.
– Как ты прекрасна! – прошептал он, протягивая к ней руки. Губы его коснулись ее губ нежно, будто губы ее были цветком, а он – бабочкой, мечтающей вкусить сладкий нектар.
Рея обвила его шею руками и тесно прижалась к нему, так тесно, что жар, исходивший от этой мощной мускулистой груди, казалось, сейчас опалит ее нежную кожу. Его ладони скользнули вдоль ее спины, и Рея почувствовала, как в ней просыпается томительное желание. И когда его сильные руки сжали се ягодицы, когда он, подхватив ее ослабевшее тело, прижал ее бедра к своим, безумная жажда его любви охватила Рею с такой силой, что она потеряла голову.
Подхватив жену на руки, Данте осторожно опустил ее на смятую постель, чуть заметно усмехнувшись, когда изящная фигурка почти исчезла в пышных подушках. Через мгновение он уже был рядом с ней. Его могучее тело накрыло ее, Данте спрятал разгоряченное лицо в разметавшейся золотой копне роскошных волос и жадно вдохнул терпкий запах женской плоти.
– Маленький золотой цветок, – выдохнул он, – как я люблю тебя…
Рея прижала его голову к своей груди, почувствовав, как горячий кончик языка обжег напрягшиеся вишенки сосков. Его губы жадно накрыли ее рот. Данте пил ее дыхание, а его затвердевшая плоть тяжело вжималась в ее тело. Через мгновение он уже ворвался в нее, и она отдала ему себя всю, без остатка. Данте стал частью ее самой, и Рея отчетливо понимала, что уже не сможет жить без него.
Насыщение их было бурным и яростным, и когда Данте оставил ее, Рея мгновенно провалилась в глубокий сон. Она не знала, как долго спала, но вдруг проснулась, как от толчка, почувствовав, как дрогнула кровать, освободившись от тела Данте. Рея открыла сонные глаза и с удивлением обнаружила, что он сидит возле нее полностью одетый.
– Данте… – в полудреме пробормотала она. – Что-то не так? Кит? – заволновалась она.
– Нет, нет, все в порядке. Мне нужно ненадолго уйти, Рея, – тихо ответил он. – Но поскольку ты вполне могла проснуться и испугаться, что я пропал, я решил предупредить тебя. Не волнуйся, я скоро вернусь, – добавил он и коснулся нежным поцелуем нахмуренных бровей.
– Но почему?! Куда ты? – вскинулась Рея. Несмотря ни на что, ее охватили сомнения. – Это все из-за того письма, что за обедом передал тебе Алистер, верно?
– Прости, но сейчас я ничего не вправе сказать тебе. Просто постарайся мне верить, вот и все, – ласково прошептал он. Пальцы его чувственно скользнули по ее теплому после сна плечу.
Рея погрузилась в молчание. Даже в полумраке спальни Данте разглядел, как тень сомнения скользнула по ее встревоженному лицу. Он не мог оставить жену такой и, склонив голову, крепко прижался к ее губам.
– Ты должна верить мне, Рея. Ты же можешь. Ведь я никогда не сделаю ничего, что может огорчить тебя, любовь моя, и ты сама это знаешь, – шепнул Данте, опаляя ее губы своим дыханием.