И никого не стало. Зачем миру дети?

Paul Morland

NO ONE LEFT

Why the World Needs More Children

Азбука Бизнес®

Обосновать необходимость иметь детей – задача, которая никогда ранее не была так актуальна.

Привести доводы в пользу того, чтобы иметь детей, – задача, которая никогда ранее не была так трудна.

Актуальна – из-за надвигающегося сокращения населения в сообществе за сообществом, стране за страной, континенте за континентом. Общая численность населения Земли продолжает расти, но темп роста все сильнее замедляется. Уменьшение численности населения, уже поразившее множество стран планеты, теперь явно намечается на мировом уровне.

Трудна – из-за меняющихся предпочтений и роста настроений, которые подталкивают все больше и больше людей иметь все меньше и меньше детей (а то и не иметь их вовсе), а также усложняют борьбу с антинатализмом [1] во все более широких

слоях общества. Когда-то к падению рождаемости привел материальный прогресс. Сегодня в большинстве стран мира с созданием семьи несовместимы уже идеалы и образ жизни, а население – поколение за поколением – просто воспроизводит себя.

Цель этой книги – привлечь внимание к описанной проблеме, понять ее идеологические и материальные причины и подумать, что мы можем сделать, если хотим, чтобы население успешно росло или просто продолжало существовать. Для будущего всего человечества нет ничего важнее.

Призрак бродит по Европе [2] . Он также бродит по Восточной Азии и большей части Северной Америки, а вскоре начнет бродить по большей части мира. Это призрак вымирания. На протяжении десятилетий эта проблема пощипывала периферию, отдаленные сельские регионы и небольшие города ржавых поясов [3] , а мы ее в основном игнорировали. Это не те места, где предпочитают жить люди, формирующие общественное мнение – журналисты, ученые или политики, и на подобные районы обращают мало внимания. Однако сегодня последствия попадают в заголовки газет. И это только начало.

Мы присутствуем при родовых схватках новой эпохи, но это эпоха без родовых мук. Можно проложить путь по большой дуге от Гибралтарского пролива на одном конце Евразии до Джохорского пролива на другом и при этом передвигаться в таком огромном бесплодном полумесяце исключительно через страны, столкнувшиеся с перспективой сокращения населения. Среди них можно найти государства как преимущественно протестантские, так и католические, мусульманские и буддистские, как богатые, так и бедные, как демократии, так и автократии. Для одних стран это новое явление, другие столкнулись с ним несколько десятков лет назад. Практически вне зависимости от социальных, экономических или политических характеристик этих государств сокращение численности населения и его последствия уже сейчас начинают определять их будущее.

«В Великобритании не хватает топлива и водителей грузовиков» [4] , «Нехватка персонала продолжает осложнять работу амстердамского аэропорта Схипхол» [5] , «Китайские заводы испытывают проблемы с рабочей силой» [6] – эти заголовки относятся к разным странам и секторам экономики. За каждым из этих случаев дефицита людей кроются конкретные особенности и причины: выход Великобритании из ЕС, неумение голландских (и многих других) аэропортов справляться с проблемами, вызванными ковидом, растущее желание китайцев становиться «белыми воротничками», а не трудиться на производстве. Однако в основе этих и многих других ситуаций лежит гораздо более серьезная проблема – реальность, которая распространяется по всему миру, как лесной пожар: у нас заканчиваются люди. Последствия этого только начинают проявляться.

Какими

бы ни были конкретные условия времени и места, какими бы ни были другие причинные факторы, подобной нехватки людей не возникло бы, если бы 20–30 лет назад в этих странах люди рожали по два-три ребенка, а не по одному-два. Например, в бюджете правительства Великобритании на 2023 год основное внимание уделяется пенсионным реформам, направленным на возвращение самых молодых пенсионеров в ряды работающего населения. Несомненно, это похвальная и, возможно, даже достижимая цель. Но подобной необходимости не случилось бы вовсе, если бы численность людей в возрасте за двадцать по-прежнему превышала численность тех, кому под семьдесят, на 1,6 млн человек, как это было в середине 1980-х годов. Сегодня людей в возрасте двадцати с небольшим лет на 170 тыс. больше, чем тех, кому под семьдесят [7] . Таким образом, чистый приток рабочей силы сократился почти на 90 %.

Нам обещают роботов и прочие технологические устройства, но на горизонте не видно машин, которые помогут нам, если мы захотим починить капающий кран, заполнить полки супермаркета или организовать уход за престарелыми родителями. Как и прежде, для такой работы нам нужны люди. А их уже не хватает, и дальше будет только хуже.

Кажется, что такое заявление чересчур смело: ведь население Земли только что достигло 8 млрд человек (что является самым высоким показателем за всю историю человечества) и продолжает расти. Но стоит копнуть поглубже, и открывается совсем другая картина. Да, количество людей на планете продолжает увеличиваться, однако темпы роста сократились вдвое с 1970-х годов и продолжают падать. И хотя общее число людей постепенно увеличивается, прирост замедляется, а неминуемый максимум все ближе. При этом человечество стремительно стареет. Глобальный рост численности населения все сильнее и сильнее увязывается с отсрочкой смерти и все слабее и слабее – с созданием новой жизни. В качестве фактора роста населения снижение смертности важнее рождаемости, однако надолго смерть не отложить.

От глобального взгляда ускользают гораздо более драматичные события, происходящие на национальном и местном уровнях. Именно на национальном и локальном уровне население Азии, Европы, Северной, а затем и Южной Америки столкнется с нехваткой всех – от водопроводчиков до хирургов. Когда обезлюдеют деревни и закроются школы в пригородах, компенсирующий это рост населения где-нибудь в Бурунди – малоутешительный и бесполезный процесс. Некоторые возможности дает иммиграция, однако ее эффект, как мы увидим, в лучшем случае временный и неполный. К тому же не каждая страна, испытывающая дефицит населения, достаточно богата, чтобы привлечь переселенцев, или просто согласна на крупномасштабную иммиграцию из тех все более редких регионов планеты, где рождаемость сохраняется высокой.

В небольшом количестве государств уже сокращается общая численность населения. Во все большем числе стран уменьшается численность трудоспособного населения, в то время как растет число жителей пенсионного возраста. Все меньше и меньше молодежи, готовой влиться в работающее население, поскольку в большинстве стран мира уже полвека наблюдается рождаемость ниже уровня воспроизводства, то есть семейная пара имеет в среднем менее 2,1 ребенка. В Великобритании, например, рождаемость не превышала уровня воспроизводства населения с начала 1970-х годов, а в России – с 1960-х. Несмотря на технологические инновации, наши экономики по-прежнему зависят от постоянного притока новых рабочих рук. Когда этот приток закончится, закончатся и поставки бензина, и тележки для багажа в аэропортах.

Великий мировой демографический коллапс будет иметь такие же серьезные геостратегические последствия, как и великий демографический взрыв XIX века. Рост населения в Британии помог ей захватить господство над огромными территориями земного шара, заселяя и преобразуя регионы от Сан-Франциско до Сиднея. Теперь же происходит обратный процесс: в одних местах население будет сокращаться быстрее, чем в других, и это определит историю следующего столетия.

Последствия будут ощущаться и на самом личном уровне. В последнее время я регулярно посещал один из лондонских домов престарелых. Практически весь его персонал – недавно прибывшие иммигранты. Если вы не можете позволить себе их услуги (или если ваша страна не в состоянии привлечь их), некому будет заботиться о стариках. В результате вся экономическая система заскрипит и, возможно, обрушится, поскольку количество людей, слишком старых для работы, будет возрастать, а число людей трудоспособного возраста продолжит убывать. Великие державы ослабеют. Пожилым людям придется умирать без присмотра и в одиночестве. Изменится также все, что находится между геополитикой и личной жизнью – и не в лучшую сторону.