И одной любви достаточно
Шрифт:
Я выскочил из кабинета, и не видя ничего побежал куда глаза глядят. Но глаза не видели ничего. Слёзы закрывали всё. Не знаю куда меня несли ноги, но куда-то я бежал. Каким-то образом я оказался на мосту. Том самом мосту, где пыталась покончить с собой Настя. Как? Почему? Почему она сделала это?! Нет… Я… Я не верю. Не верю! Она не могла это сделать… Ведь она… Она такая милая и хорошая, она смеялась над самоубийствами… Она не могла… Почему она это сделала? Почему?!
— В-Вань? — окликнул меня знакомый голос.
— Почему она это сделала? — спросил я, не поворачивая голову на голос
— Я не знаю. Вань, я… Я правда не знаю. И не думаю, что кто-то знает. Она ведь не оставила ничего после себя. Ни записки, ничего.
— Это я. Я убил её, — сказал я.
— Ваня, что ты такое говоришь? — спросил кто-то и взял меня за плечи и развернул к себе. Настя. — Ты не убил её.
— Нет, я убийца. Ведь она бы не сделала этого, если бы не попытался сделать это я. Я — причина её смерти. Но она бы не была причиной моей. Знаешь Настя, я не гений, я не так уж рано стал задаваться вопросами о том, кто я такой. Может лет с 14. С тех пор я всё спрашивал себя; «Кто я?». Кем я только себя не считал: добрым, сострадательным, жестоким, чёрствым, циничным. Бог знает кем ещё. И каждый раз я считал, что это константа, что я действительно такой. Что я злой и властолюбивый нацист, добрый и влюблённый в ангела счастливый человек. Но дело в том, что это всё был не я. Это всё маски. Моё лживоё «Я». Истинная суть всегда ускользала от меня. И видимо теперь всё встало на свои места. Я — монстр. Чудовище. Убийца. Я ни на что не способен, кроме как на причинение боли, страданий. На смерть.
— Ваня, это не так. Ты хороший парень. Ты ведь спас меня здесь два года назад. Монстр бы этого не сделал.
— Монстр не всегда действует в открытую. Да и может было бы лучше, если бы я не спас тебя. Ведь ты хотела сделать это. Может ты до сих пор втайне обижена на меня за то, что я помешал тебе? Как я на Мишу.
— Ваня, да что ты такое говоришь? — громко спросила меня Настя. — Я благодарна тебе. Ты даже не представляешь, как сильно я люблю тебя, ведь ты не просто спас меня, ты подарил жизнь. Новую жизнь. Я сильно переживала, что ты не захочешь видеть меня, когда я пришла к тебе в ВУЗ на день рождения. Боялась, что ты возненавидел меня за то, что тебе пришлось самому лежать в больнице, что захочешь вычеркнуть этот эпизод из своей жизни, и соответственно меня. Но ты принял меня с распростёртыми объятиями, познакомил с хорошими людьми, показал мне вновь другую изнанку жизни, которую я позабыла.
— И всё же…
— Нет Ваня, никакого всё же. Ты не монстр и не убийца, ты — хороший человек, которого ударила судьба поддых. Ты хороший.
— Да, конечно, — саркастически сказал я.
— Вань, это был последний пост Ринаты. «Ты-то хороший». Это был последний пост, выложенный за пару часов до её… Самоубийства. Прежде чем её родные предпочли удалить страницу. Вань, если не веришь мне, поверь тогда Ринате. Ведь она верила в тебя. Верила в то, что ты хороший, что выдержишь удар судьбы, нанесённый Машей. Она считала тебя лучшим из людей, с которыми она знакома.
— Я… Я хороший? — рыдая спрашивал я как будто у Бога. — Ну ответь мне! Почему ты не рыдаешь со мной? Где же чёртов дождь, когда он так нужен? Почему? Почему
— Вань, — сказала Настя, положив руку мне на плечо, — ты хороший. И способен творить добро. И ты можешь быть счастливым.
— Да… Ведь «я-то хороший», — сказал я и снял с шеи серебряный крестик.
— Ваня? — спросила Настя, недоумевая, когда я встал с колен.
— Довольно. Хватит жить в мире страданий. Хватит… Упокой Господь её душу. Не наказывай её. Не отправляй её в ад. Ведь она ангел. Мы были недостойны жить рядом с ней. Я был недостоин её. Позаботься о ней. Аминь, — сказал я и поцеловав крестик, швырнул его в воду. — Упокой Господь её душу.
Часть 4. Воскрешение
Глава 19
Прошло 2 года
— Иван, как Вы себя чувствуете? — спросил привычный для меня голос.
— Нормально, док, — ответил я.
— Я слишком часто слышал это «нормально». Можете поподробнее?
— Док, я всем отвечаю, что со мной всё нормально.
— И куда Вас это привело?
— Прямо к Вам док. Я понимаю, что мы это обсуждали, но ничего, что я называю Вас «доком»?
— Нет, всё хорошо. Моё мнение не поменялось. Моя цель — помочь Вам.
— Да ладно Вам док, Вы же бесплатный психолог, какая там цель помочь?
— Мне кажется Вы заблуждаетесь. Если бы меня интересовала финансовая составляющая, я бы здесь не сидел.
— Да, наверное, Вы правы.
— Так что же, как у Вас дела?
— А, да, мои дела…
— Только давайте без своего «нормально». Вы помирились с друзьями? Вы мне обещали.
— Помирился? У меня же есть друзья, док. Их немного, но они есть.
— Да? Что ж, в таком случае я уточню вопрос: «Вы помирились со своими лучшими друзьями?».
— Ох, Вы про это.
— Да, я про это. Вы ведь дружили с этими ребятами с первого класса?
— Да, было дело.
— Слушайте, я не заставляю Вас вновь проходить через свои тёмные воспоминания. Я понимаю, что Вам больно. И было больно. Но неужели Вы решили порвать долгую и прочную дружбу?
— Док, к чему это?
— Потому что друзья — это те люди, которые способны помочь Вам гораздо сильнее, нежели я. Они — антисуицидальные факторы.
— Док, я же говорил, что про суицид больше не думаю.
— Да, говорили. Тем не менее, свою дипломную Вы писали по теме суицида.
— Ну да, а что в этом такого? Как говорится в одном старом меме: «Ребята, в этом я шарю».
— Хорошо, обсудим это позже. Забудем старых друзей. На время во всяком случае. Поговорим о нынешних друзьях. Как часто вы видитесь?
— Не чаще, чем с Вами, док.
— То есть раз в пару месяцев?
— Да, примерно так.
— Хорошо, а в ВУЗе Вы нашли себе товарищей?
— Ну, может быть…
— То есть Вы всё так же сидите один за партой и инициируете разговор только в том случае, если Вам в редкий случай нужно что-то узнать, верно?