И опять Пожарский 7
Шрифт:
Сегодня было первое октября — открытие нового учебного года. Пришлось перенести его с 1 сентября. Слишком много народу уже учится. А в это время самая страда. Зачем начинать, как в СССР, учебный год с сентября, если потом всех студентов и преподавателей, один чёрт, загоняли «на картошку». Пусть будет 1 Октября. И введём новый праздник — День Знаний.
Событие второе
Заведующий «Второй Ткацкой» фабрикой Курт Флейшгауф сегодня был не в духе. В красильне чего-то напутали, и вместо тёмно-синего цвета ткань приобрела после стирки и просушки бледно-голубой цвет. Неужели снова перекрашивать. А ведь придётся, ткань не только не соответствовала заказанному князем Пожарским
Задумал производить Пётр Дмитриевич эти штаны из синего плотного и прочного материала ещё до похода по вразумлению Речи Посполитой. Только без него не заладилось. Как не пытались бороться с крапивой, ничего хорошего не получалось. И мнётся ткань и на перегибах вытирается. Самые лучшие станки использовали и самые лучшие мастера бились — не получается. И ведь теперь, когда получили всё-таки этот материал, Курту было обидно. Приехал князь Пожарский с Украины, пришёл через семь или восемь дней после возвращения на фабрику, пощупал материал, сказал что-то непонятное. «Хлопок нужен». Снова помял материал и попросил рассказать весь процесс.
— Лучше всего собрать крапиву зимой или в первой половине весны, и ты будешь иметь уже почти готовую тресту: погода сама — дожди, росы, изморозь, туманы и зимние оттепели — поработают за тебя, разрушив наружные оболочки. Принесённые с пустыря стебли крапивы нужно хорошо высушить, разложив на печи. Затем нужно удалить мелкие ветки и засохшие листья. Чтобы проверить качество полученной тресты, её разминают пальцами и надламывают в нескольких местах. Готовая треста должна разламываться в руках с лёгким треском, а волокна — отделяться от деревянистых частей стебля.
Обработку тресты начинают с обминания её в специальных мялицах. От того, насколько добросовестно размяты стебли, зависит качество пряжи. Не домнёшь мялкой, так не возьмёшь прялкой — говорят в народе. Обминание тресты идёт более споро, если вместо мялицы использовать двухвальные или трёхвальные мялки. Один закладывает между валами тресту, другой крутит рукоятку и принимает обмятые стебли, называемые повесмом.
Чтобы удалить из обмятой тресты кострику — деревянные части стебля, разломанные на мелкие кусочки, — её треплют специальной трепалкой, имеющей форму большого деревянного ножа, или косаря. Нанося трепалкой по повесму частые резкие удары, как можно чище выбивают застрявшую в волокнах кострику. Затем повесмо кладут на пень и тщательно проколачивают. Обычно после такой обработки оставшиеся частицы кострики легко отслаиваются. Их остаётся только вытрясти, ударяя пучком повесма о круглую деревянную палку.
Особенно трудно отделяются от повесма вещества, находящиеся между волокнами в верхнем слое стебля. Их можно окончательно разрушить и удалить способом ошмыгивания. Если приходится обрабатывать значительное количество повесма, то его пучки удобнее удерживать не руками, а специальными щипцами. Щипцы состоят из двух берёзовых дощечек, соединённых полоской листового железа. При ошмыгивании один конец пучка повесма можно зажать в мялице рычагом-билом.
Однако гораздо удобнее применять для этих целей специальный зажим с валиком-эксцентриком. Тем
Подготовленные к чесанию волокна называют мычками. Крапивные, а также конопляные мычки состоят из длинных, средних и коротких волокон. Чем длиннее волокна, тем тоньше и длиннее пряжа. Для отделения длинных волокон от средних и коротких используют большие кленовые гребни, укреплённые на подставках. Но особенно длинные и чистые волокна получают после повторного чесания так называемыми мыкалками — маленькими гребёнками и щётками, изготовленными из свиной щетины. Чесать начинают со свободного конца, постепенно продвигаясь в сторону зажима. При этом на расчёске остаются короткие волокнистые очёски — изгребь. Волокна средней длины, вычёсываемые волосяными щётками, называются пачесями, а оставшиеся длинные волокна — куделью.
Ткань, полученная из кудельных нитей, идёт на сарафаны, рубахи, скатерти, полотенца, белье для постели. Из изгребья и пачесей (иначе — отребья и вычесок) готовят пряжу, идущую на грубое полотно, — ватолу, из него шьют одеяла, мешки, всевозможные подстилки и накидки для возов. Из тех же волокон прядут, а затем ткут полотна с редким переплетением нитей — веретье и ряднину, используемую для хозяйственных нужд.
Из грубых волокон, которые не обрабатывались ошмыгиванием и чесанием, вьют верёвки и канаты, использовали как паклю для прокладки между венцами бревенчатого сруба, а также для конопачения пазов между брёвнами. Готовые холсты потом вывариваем в щёлоке, чтобы отбелить.
Пока всё это рассказывал и показывал князю русский мастер, Курт стоял в стороне и поражался в очередной раз. Пытался представить себе графа или герцога в их немецких землях, который будет ходить и сам пробовать чесать кудель, вить нить. Не получалось.
— Я ведь понял в чём беда, — вдруг прервал мастера Пётр Дмитриевич.
— В чём же, Ваша Светлость? — подключился, выбросив из головы графов немецких Курт.
— Если волокна крапивы хрупкие, то нужно смешать их с другими, менее хрупкими. Попробуйте добавлять к крапиве на последнем этапе шерсть или лён, а может и шерсть и лён. Шерсть берите самую тонкую от яков или молодых верблюдов, — хлопнул по плечу управляющего и мастера и помчался куда-то дальше.
Не одни ведь они в Вершилово ничего путного без Пожарского сделать не могут. Стыдно. Пятьдесят лет Курт Флейшгауф занимается ткачеством. От всеми битого подмастерья выслужился в мастера, а здесь в Вершилово стал управляющим фабрикой, а мальчишка, князь, воин учит его, как сделать качественную ткань. И получилось ведь. Вот и не поймёшь, то ли радоваться, что получилось, то ли огорчаться, что сам не додумался. Стыдно!
А вот теперь ещё и с окраской напортачили.
— Блин, как джинсы варёные! — неожиданно обрадовался Пётр Дмитриевич необычному окрасу штанов.
— Мы перекрасим сегодня же. Наверное, что-то напутали с закрепителем, уксуса пожалели, — попытался оправдаться Курт.
— Конечно, разберитесь. Может и химики виноваты. Но! Выясните, как так получилось, и попытайтесь повторить. Нужно научиться красить с пятнами. Попробуйте на коричневой и зелёной краске. Когда получится, сразу найдите меня.
И опять убежал, хлопнув обоих по плечу. Радостный убежал. Пойми его этого князя. А пятнистую ткань сделаем. То, что сделано один раз, повторить легче, чем новое-то изобретать. И без князя справимся.