И осталась только надежда
Шрифт:
Взгляд помимо воли искал воина. Я должен был понять, кто он, враг или друг. Лишь миг….
Я успел перехватить выпавший из раненой руки клинок, отбил крылом следующую атаку. Корить себя за беспечность было глупо, отец воин из первых, один раз я позволил себе отвлечься, на второй раз права не имел, для меня он мог стать и последним.
Боль привычно отступила за границы боевого транса, клинок вычерчивал замысловатые узоры, оставляя для потомков летопись воинских побед.
— Туоран!
Не моя боль — ее, замутила взор
Кадинар ринулся туда, откуда донесся крик Алинэ. Мне оставалось только верить. Верить ему, как я поверил деду.
— Я тебе нянькой не нанимался! — Александр оказался рядом удивительно вовремя. Принял на лезвие предназначенный мне удар, с ухмылкой, легко, словно не человеком был — даймоном, отвел клинок, давая мне передышку. — Не позорь Вилдора, племянник.
От его язвительности сил прибавилось. Знал он нужные слова.
— Ну, тварь! — Это опять сын Леры.
Уходя с линии атаки, успеваю заметить, как он сражается с двумя созданиями.
— Ударь Равновесием, разбалансирует сердца!
— Только не вместе с нами! — Орет откуда-то из-за спины Сэнар.
А ведь я уже и забыл, что с магией здесь баловаться не стоит.
— Лера, займись ею!
Я не знаю, радоваться или нет: голос Кадинара одновременно успокаивает и тревожит. Сердце отзывается покоем, берсерк не ощущает угрозы ни ребенку, ни матери.
— И чем он тебя взял?
Он молчал, пока мы были в самой гуще схватки, заговорил только теперь, когда оказались чуть в стороне, укрытые выстроившимися строем колоннами.
В груди жгло, глубоко задел. Дыхание срывалось, не давая восстановить силы. Но не ответить я ему не мог.
— Верностью тому, во что он верил! — Слова сорвались с губ вместе с кровавой пеной.
— Глупец! — Слабость тяжестью легла на мои плечи, перед глазами расстилалось алое марево, мешая видеть. Но я чувствовал каждое его движение. Лезвия скользнули друг по другу, отозвались тонким звуком, вызывающим в сознании тот образ из сна: Вилдор, женщина, ребенок… Сэнши…. — Я собирался дать тебе власть!
— Меня не было в твоих планах! — вспоминая интонации Александра, усмехнулся я и….
Сердце дрогнуло, пропуская удар.
Вилдор, Лера, прижимая к себе плачущую Алинэ, человеческий маг, Кадинар, во взгляде которого я вижу просьбу — выстоять, чего бы мне это не стоило, Сэнар, Айлас….
За спиной деда нет больше крыльев, форменный китель висит клочьями, в бесстрастности лица видится напряжение. Лера губами прикасается к виску Алену, ладонью пытается прикрыть ей глаза. Александр что-то бурчит себе под нос. Что это может быть, даже думать не хочу, вряд ли что-то лицеприятное.
— Ты предал меня!
Его гнев холоден. Каждое движение выверено. Он опасен. Но это не может меня остановить.
— Я едва не предал себя!
Бросок, он отступает, удар, лезвие проносится слишком близко. Блок отзывается вспыхнувшим внутри огнем.
— Нет!
Вилдор тенью скользит в нашу сторону, но я останавливаю его криком. Это мой бой. Это наш с ним бой.
Шип на крыле цепляется за набиру Яланира, он успевает расстегнуть плащ, ткань отлетает в сторону, сползает по попавшемуся на ее пути столбу, уродливым пятном чернеет на белом мраморе.
Как много успевает заметить взгляд, как много он успевает пропустить.
Кинжал разрывает тело, удар, я падаю на колено, за его спиной клубится серый туман перехода — Лера и Александр одновременно вскидывают щиты, нейтрализуя магический всплеск. Вилдор кидается ко мне, даже понимая, что уже не успевает — меч слишком близко от моей груди.
На губах отца глумливая усмешка: я посмел встать на его пути и… проиграл.
— Алинэ!
Мне никогда не вернуться к ней, кинжал, в котором заключена грань моей души, впился в мое тело, лишая меня надежды на возрождение.
— Прости. — Голова отца падает рядом со мной, а тело отлетает в сторону отброшенное сильной рукой Сэнши. — Я не мог потерять своего господина.
Глава 21
Смерть Яланира не стала окончательной победой, пусть и значительно облегчила нашу задачу.
Туоран со своим безрассудным поступком спутал Саркату план, но в этом варианте его риск полностью оправдался спасенными жизнями. Создания, в отличие от даймонов, присягнувших сыну Вилдора, беспрекословно подчинились Сэнши и сдались. Трудно даже представить, сколько наших не ушли за грань благодаря этому.
Оставалось лишь решить, что с ними делать. Отправлять на поверхность, пока там установлен купол, было опасно, их способности стягивать на себя магию могли сдвинуть равновесие, которое удерживало две антагонистичные друг другу основы. Оставить здесь… с четверного по десятый уровень все еще шли бои, на одиннадцатом смущала близость накопителей. Да и насколько им можно было доверять?! В преданности воина, который спас от окончательной смерти Туорана, сомневаться не приходилось, а вот остальные….
Лично я смотрела на них с опаской. Даже не фоне чернокожих воинов они выглядели монументально и грозно.
Вилдор отослал Айласа и Сэнара вместе с раненым Туораном и его женой наверх, приказав, как только передадут их Рае, вернуться назад. Сам же с тех пор о чем-то беседовал с Сэнши. Причем больше говорил дарианец, создание лишь изредка задавало вопросы, тут же получая пространные ответы.
Попытка удовлетворить собственное любопытство, пробившись по ментальному каналу, успехом не увенчалась. Его блок мне не поддался.