И осталась только надежда
Шрифт:
— Давай вернемся к храму, — уже совершенно спокойно предложил я.
Но, как бы успешно этого не прятал, демонстрируемая выдержка далась мне нелегко. Чужое тело, догадки вместо знаний, попытка понять, где принадлежащее мне, а где то, что осталось от другого Вилдора. И хотя я был уверен, что даже эти сомнения были нами обоими предусмотрены, сама ситуация продолжала привносить в происходящее элемент дисбаланса.
К тому же, мне было бы спокойнее, присутствуй рядом отказавшийся от лидерства правитель основной Дарианы. Его опыт….
Я отбросил и эту мысль. Его опыт был гарантом того, что у меня шансов справиться с этой историей было больше, чем у него.
— Мои
— На Земле появилась Лера.
— Да, — многозначительно вздохнул Сартарис, и попытался сдержать, норовившую показаться на лице улыбку.
Весьма безуспешно. Эта женщина действовала на начальника управления и моего помощника так же, как и на Кадинара, сближая этим их еще сильнее. Они не терпели обыденности, их души жаждали остроты приключений, их девизом были изменение и поиск. Присутствие поблизости носителя сути Равновесия обеспечивало им все из того, чего они желали. И они тянулись к ней с благодарностью истощенного жаждой путника, получившего вожделенную воду.
Они восхищались ею, преклонялись, стремились быть как можно ближе к ней, но… никогда не забывали, что она, при всех ее способностях, нуждается в заботе.
И это тоже их объединяло. Ради тех, кому они давали клятвы верности, они готовы были отдать свои жизни. Ради нее, они были готовы их сберечь.
— Конкретнее, — потребовал я, даже не пытаясь предугадать то, что услышу. Когда в действие вступали такие факторы, каковым являлась Лера, предвидеть что-либо становилось сложно.
— Третья сила. Все изменения соответствуют появлению на Земле третьей силы. Сейчас уже с достаточной для уверенности вероятностью можно делать вывод, что эта сила направлена против действий Яланира. Но по отношению к нам никакой определенности нет. Мои аналитики в ближайшее время ожидают события, которые должны внести ясность в эту ситуацию.
— Срок?
Сартарис на мгновение отвел взгляд, но команды я не услышал. Похоже, посчитал, что еще рано возвращать мой ментальный контур в систему.
Над столом появились два передающих стержня с набалдашниками из матовых кристаллов.
Я, машинально, прикинул, где мог находиться третий и раньше, чем осознал, что это знание мне уже частично доступно, посмотрел на три точки: две на стенах сбоку от стоящего неподалеку от окна стола, а одна — над дверью, через которую мы вошли. Пять точек вместо трех?! Более сложная конструкция или….
И только удивившись, вспомнил, что в отличие от голографических консолей основной Дарианы, в которых магия и технология сплелись настолько тесно, что отделить одно от другого было невозможно, здесь, в ее альтернативе, технология пусть и незначительно, но преобладала. Пока этот мир не стабилизировался в веере пространства, он не создавал достаточно магии, чтобы пользоваться ею беспечно.
Размышления о судьбах двух миров нисколько не мешали мне наблюдать за тем, как в потемневшем воздухе разворачиваются информационные блоки, вспыхивают линии замысловатых графиков и наполненные многообещающим смыслом формулы.
— От нескольких минут до шести часов?! — Я сам нашел нужный мне расчет, но не поверил своим глазам. Пробежался по цепочке алгоритма, перепроверил входные параметры (как оказалось, и эта часть моей памяти была мне доступна), и вынужден был признать, что расчет выполнен безукоризненно.
— Будь у нас больше времени, я бы тебя не торопил, — с наигранной обидой протянул Сартарис, но тут же вернул на лицо маску бесстрастности, стоило
Время активации управляющего кристалла маров приближалось, его защита искала способ нейтрализовать угрозу программе, запущенной древней цивилизацией, и ускоряло события. А мы еще практически не продвинулись в своих поисках.
— А причем здесь Константин? — Отданная ментально команда приблизить нужный мне блок, осталась невыполненной. И хотя иначе просто быть не могло — трудно представить, как будут взаимодействовать сознания двух Вилдоров (пусть один из них и заблокирован), если я войду внутрь столь мощной системы, каковой являлся информационно-расчетный контур управления контроля вероятностных прогнозов, это вновь всколыхнуло волну ярости.
Сартарис отреагировал мгновенно. Замеченный мною вывод аналитиков о том, что активизация линии третьей силы произошла после того, как мы заинтересовались системным администратором фирмы, в которой работала Алена, раскрылся веером данных, ставших для него источником. Лица, факты из его жизни, контакты в сети Internet, прогнозы, предположения. И резко метнувшаяся вверх линия на графике в тот день, когда Сашка посчитал, что этот мужчина может быть нам полезен.
И хотелось бы возразить, да сложно спорить с тем, что кажется столь очевидным.
— Есть предположение, что на Земле действуют группы людей, пытающихся, если и не предотвратить возможный катаклизм, так хотя бы выжить во время и после него. На первом уровне анализа иной связи, кроме той, которую я назвал, между ними нет. Но мы двинулись ниже и первые же сделанные выводы начали ставить в тупик моих сотрудников.
Продолжая слушать Сартариса, я пытался связать собственное понимание созданного мною и ялтаром плана, часть которого мне была все еще неясна, с тем, что видел. Стоило признать, даже с учетом новой информации, вносить коррективы в него нужды не было. То, о чем сказал начальник управления контроля вероятностей, прекрасно вписывалось в последовательность действий, которые нам только предстояло претворить в жизнь. Это не могло не радовать, но вряд ли служило основанием для того, чтобы хоть немного, но расслабиться.
— Изначальной посылкой для расчетов являлось знание о марах, которое на Земле не сохранилось. Есть материальные свидетельства их существования, но все они трактуются со значительной степенью погрешности. В поведении же членов этих групп прослеживается некая схожесть, словно они обладают тем, что недоступно другим.
— И как в это вписывается количество прогнозов о приближающемся конце света, которые рассматриваются, как возможные? — насмешливо уточнил я, вспоминая свое удивление, когда впервые наткнулся на этот факт. Мне пришлось даже согласиться с Кадинаром, воспринявшем это как некий информационный наркотик, вызывающий приближающуюся к эйфории истерию у тех, кто с непонятным нам энтузиазмом обсуждал их. Даймонам подобное поведение было несвойственно. Если мы предполагали наличие угрозы, мгновенно начинали действовать.
— Никак. — Сартарис проигнорировал мое ехидство. — Они существуют безотносительно друг к другу. Те группы, о которых говорю я, больше похожи на воинские команды. Кстати, большинство входящих в них мужчин служили в армии, часть — имела отношения к спецслужбам. А вот это мои аналитики объяснить не могли до тех пор, пока не обнаружилась некая странность.
Прежде чем посвятить меня в изыскания своих служащих, он сделал короткую паузу, которой я и воспользовался, чтобы связаться с Лерой. Ощущение необходимости этого было настолько сильным, что я не стал себе отказывать в этом.