И осталась только надежда…
Шрифт:
Оружие, походная сумка, кристалл перехода, если вдруг окажется заблокированным портальный зал. Настроек несколько: резиденция ялтара на Дариане, крепость князя Аль’Аира, дворец Аарона, крепость Зари Тахара. Прижав сына на мгновение к себе, взял амулет, добавил еще одну настройку – мертвое плато на Верее. Мы с Сэнаром установили там стационарный портал с меткой крови.
Когда, уложив Вэона, вернулся в кабинет, все вызванные мной лорды уже собрались. Этим я доверял безоговорочно. Помня, что такая вера сродни безрассудству.
– Что у людей? – спросил я у Элильяра, давая всем остальным
– Смута. – Отец был, как всегда, совершенно спокоен. – Я отправил Закиралю весточку, попросил у него Рамона. Он быстрее разберется, кто там мутит. Слухов много, один страшнее другого, и во всех даймоны. Ну и мы заодно с ними, вроде как тоже Пустоту в души впустили. Воспоминания о клане демонов Хаоса еще слишком живы, чтобы простой люд не поверил в эту чушь.
– А ковен?
– Что ковен? – Выражение его лица мне не понравилось. Да и пожатие плечами было каким-то многозначительным. – Не хотел бы я оказаться прав, предположив, что в этом замешаны и архимаги. Не все, конечно. Но тех, кого бы я исключил из списка, совсем немного.
В обоснованности сказанного им я нисколько не сомневался. Отец редко что-то говорил, не будучи в этом совершенно уверенным. И появление Рамона вполне могло охладить некоторые буйные головы. О том, что он сам теперь стал даймоном, знали единицы. В человеческих землях он пользовался личиной, а свои постоянные исчезновения объяснял изучением Равновесия под наставническом прадеда Леры. Тот эти слова подтверждал, когда выбирался из своего замка. С некоторых пор он стал в нем затворником.
– О том, что творится у светлых, мне уже известно. Про драконов говорить не будем. – Все невольно усмехнулись. Для этих надо было что-нибудь более существенное, чтобы они сменили жажду знаний на воинскую славу. К тому же они предпочитали реальную угрозу мифической, и пока не будет веских оснований для беспокойства, крылатое племя продолжит сидеть в своих горах, наслаждаясь их безмолвием и покоем. Это не значило, что Тахар не помогал. Без его поддержки было бы значительно сложнее. Но только ухмылялся, когда его пытались убедить в том, что медлить больше нельзя. Лично меня его ухмылка успокаивала. – У оборотней теперь тоже все спокойно. – О том, как расправился отец Леры с парочкой молодых князей, решивших в этой суматохе укрепить свою власть, все уже знали. Возможно, это могло показаться жестоким – восставшая кровь была уничтожена полностью, но других желающих пощекотать себе нервы не нашлось. – У демонов, если ничего не произошло за время моего отсутствия, весело.
Теперь улыбался даже Элильяр. Арх’Онт нашел идеальный способ, чем увлечь своих воинственных подданных, чтобы те не ринулись защищать всех и вся. Вторжение, во время которого демоны воевали плечом к плечу с другими расами, сыграло с ними злую шутку. Они ощутили ответственность за всех остальных и теперь, если где-то что-то происходило, считали необходимым в это ввязаться.
В последнее время происходило много чего.
Тогда мой друг решил женить Ролана. А так как невесты у него не было… При том подходе, который избрал Аарон, его наследник еще долго будет завсегдатаем гарема, но своего
Когда добрались до наших проблем, стало не до улыбок. Всем присутствующим было понятно, почему в основном затронуло людей и нас. У тех были самые обширные земли, ну а мы связывали большинство рас.
Я, откинувшись на спинку кресла, слушал предложения лордов. Не все они были рады присутствию даймонов, но готовы были с этим смириться, признавая, что степные орки – самая главная опасность – притихли с появлением чернокожих воинов.
Слушал и думал. Они высказывались, строя предположения на том, что было привычно. Степняки жили с нами бок о бок тысячи лет и тысячи лет воевали, угрожая нам едва ли не каждый день. Нечисть, смута, даже вторжение с Дарианы – все это было привычным. Мы с этим сталкивались, мы знали, что с этим делать.
Но из тех, кто находился в этом кабинете, лишь троим было известно, что старые способы сейчас уже не помогут. Это не значило, что они ничего не чувствовали, время от времени я ловил на себе мимолетные, но от этого еще более тревожные взгляды. Каждый из них понимал, что мое исчезновение в разгар подобных событий не могло быть простой блажью.
– Я принял решение помочь своему племяннику, правителю темных эльфов на Верее, – воспользовавшись возникшей паузой, произнес я, обращаясь в первую очередь к отцу.
Его это не удивило. Он даже не кивнул удовлетворенно, просто принял сказанное мной к сведению, на мой взгляд, догадываясь, что именно ему и предстоит эту помощь оказывать.
– Но произойдет это только после того…
Ситуацию с храмом на Земле я обрисовал коротко. Чтобы понять, чем грозит Вееру победа Яланира, излишние подробности были ни к чему. Потом объявил о своем втором решении – готовиться покинуть Лилею. Не удивился, когда Элильяр, словно дополняя меня, добавил, что большинство правителей не только осведомлены об этой опасности, но и принимают меры для тайной эвакуации самых ценных родов.
Я испытывал неприятное чувство. Если бы мы узнали об этом мире раньше… Мы обрекали на смерть и рабство тысячи, чтобы спасти сотни. Да и как определить эту самую ценность?
Разошлись мы уже перед самым рассветом. В обед должны были собраться вновь, чтобы согласовать список. Все, что мы сейчас могли, просто действовать, используя то время, которое у нас было.
Мечтам о коротком отдыхе сбыться не пришлось. Гадриэль вернулся почти сразу. Во дворец прибыла графиня Авинтар с сыном, просила о немедленной встрече.
Отказать жене Вилдора даже если бы и хотел, не смог. Кроме всего прочего она была еще и отражением Леры.
Сопровождающий ее Айлас заглянул в гостиную лишь на миг. Вытянулся, приветствуя меня, как принято у даймонов, и вышел, оставив одних.
Забрав у нее спящего Искандера, отнес его в спальню, уложив на свою кровать.
Сердце тянуло предчувствием, взгляд в привычном ловил ассоциации. Сколько раз я вот так укладывал собственных детей, позволяя им остаться с нами на ночь.
Этот мальчик был чужим сыном, но рука машинально поправила одеяло, пальцы дрогнули, убирая прядь с его лица.