И пала тьма
Шрифт:
— Может быть, нашу передачу услышали, может быть, подмога уже вылетела?
— Подмога уже добралась бы до нас, если бы хоть кто-то услышал твое сообщение. К тому же ты не успел передать наши координаты.
— Ты можешь смеяться, — сказал Малдер, — но я рассчитываю на Спинни. Я смотрел ему в глаза. Он дал слово, и я верю, что он вернется за нами.
— А если он не вернется?
— Тогда что-нибудь обязательно придумаем. Ложись и спи.
Но уснуть, когда генератор вдруг начал работать заметно хуже — шум двигателя
Никогда еще Скалли и Малдер не ждали рассвета так, как сейчас.
Лампочка потухла, не дотянув до зари каких-то минут сорок.
Скалли закрыла лицо ладонями, губы беззвучно шептали молитву.
Прошло несколько минут, в комнате стояла тишина. Скалли удивленно приподняла голову.
Малдер со свечой в руке стоял перед окном, сдернув с него одеяло.
— И что ты там увидел? — спросил его Мур. — Нашу смерть?
— Наше спасение, — ответил Малдер, показывая на мокрые струйки, бегущие по стеклу. — Дождь. Под дождем насекомые не летают.
— Но их и так достаточно в этой комнате.
— Видимо, не достаточно.
Но пока за окном не забрезжил серый рассвет, никто даже не прилег.
Лишь когда тьму в комнате сменил полумрак дождливого утра и стало ясно, что на целый день опасность отодвинулась, все трое перевели дух и без сил повалились на кровати.
Лагерь лесорубов
Национальный парк «Олимпик»
Штат Вашингтон
День третий
После полудня
Малдер потряс за плечо спящего Мура.
— Ларри, проснись! Ларри! Я придумал выход.
Мур открыл глаза и рывком сел на кровати.
— Что случилось, а? Хамфрис вернулся?
— Нет. Я просто придумал выход. Мур взглянул на часы:
— Второй час дня, черт побери! Что ж ты меня раньше не разбудил?
— Зачем? Да я и сам отсыпался. У нас есть накидные гаечные ключи?
— Да, вон — полный набор, — егерь кивнул на футляр, который вчера принес с улицы от генератора.
— А вулканизатор? Чтобы заклеить проколотую камеру?
— Я думаю, найдем.
— Тогда мы снимем колесо с одного из автомобилей — должно подойти к твоему грузовичку, — заклеим камеру, накачаем и воспользуемся им как запасным. Еще одно, как я помню, лежит в твоем кузове.
— Хорошая идея, — кивнул Мур. — Удивляюсь, как я сам не подумал об этом?
Малдер пожал плечами.
Мур провел пальцами по лицу, стряхивая остатки сна.
— Спинни, как я понял, не приехал? — спросил он.
— Если бы он приехал, — с горечью ответил Малдер, — мы бы уже мчались прочь отсюда.
Мур хотел было сказать что-то язвительное, но передумал.
— Ладно, пойдем смотреть колеса, — он встал с кровати и протянул руку за курткой. — Нечего терять время,
Национальный парк «Олимпик»
Штат Вашингтон
День третий
Ближе к вечеру
Дождь прекратился, когда они прошли примерно половину пути до брошенного на дороге автомобиля Мура. Толкать перед собой колесо было не очень удобно, нести на себе — тяжело, но приходилось терпеть, и Малдер с Муром по очереди катили колесо, на которое возлагали все свои надежды на спасение.
Небо, в отличие от вчерашнего, было серо-стальным с редкими голубыми прорехами.
— Здесь бывают затяжные дожди? — спросила Скалли егеря.
— Не в это время года, — ответил Мур, который тоже время от времени посматривал на небо и наверняка размышлял над этим вопросом.
Хорошо шагать по шоссе и думать о чем-то своем. Когда есть о чем подумать приятном. Но, когда из всех возможных мыслей в голове остается одна-единственная, которая уже обсосана со всех сторон, путь превращается в сплошное мучение. И говорить со спутниками не хочется, ибо понимаешь, что их беспокоит то же, что и тебя. Итак, все сказано, надо идти вперед.
И Скалли шагала впереди маленького отряда, всматриваясь вдаль — не покажется ли, наконец, оставленный ими грузовик. И в первое мгновение даже не узнала его, но, когда поняла, что вот она, цель, совсем близко, ноги сами понесли Дану вперед.
Когда Малдер и Мур подошли к автомобилю, молодая женщина стояла на обочине, перегнувшись пополам, — ее тошнило.
— Да, — только и сказал Малдер, заглянув внутрь. — То же самое могло произойти и с нами.
Мур молча стянул с головы свою широкополую шляпу — любые слова сейчас были неуместны.
Лицо Хамфриса изменилось до неузнаваемости, он весь был опутан белой субстанцией — то ли будто замерз в снегу, то ли завяз в засохшей слюне жуткого монстра.
— Надо работать, — делая усилие над собой, прервал молчание Малдер. — Скалли, пройдись по дороге и собери разбросанные здесь «ежики», чтобы не проколоть еще одну шину. Ларри, займитесь колесами. А я… почищу салон.
— Его надо похоронить, — мрачно выговорил Мур. — У меня в кузове есть лопата.
— Хорошо, — не стал спорить Малдер, — но сперва займитесь колесами.
Мур снял рюкзак, вытащил фляжку и сделал большой глоток.
— Будете? — предложил он Малдеру. — Это коньяк. Так сказать неприкосновенный запас.
Малдер пригубил и протянул фляжку Скалли.
— Все слова потом, — сказал он. — Вечер близится, нам надо уезжать отсюда как можно скорее.
Мур кивнул и полез в кузов за домкратом.
Скалли принялась подбирать металлические крестообразные «ежики». Малдер подумал и стал ей помогать, ему очень не хотелось лезть в салон сразу.