И плачут ангелы
Шрифт:
— А, Ральф, рад тебя видеть! — Мистер Родс поднял взлохмаченную голову.
Ни в голосе, ни в глазах Родса не чувствовалось враждебности. Неужели он и вправду забыл о споре по поводу угольного месторождения?
Ральфу пришлось приложить усилие, чтобы ответить столь же дружелюбно. Он даже сумел улыбнуться, пожимая широкую ладонь с выступающими костяшками.
— Как поживаете, сэр?
Из-за сердечной недостаточности кожа у мистера Родса была холодной, как у рептилии. Ральф с облегчением выпустил его руку, сомневаясь, что сможет долго скрывать свои
Здесь собрались все приближенные мистера Родса. Место по правую руку от него, как обычно, занимал обходительный доктор.
— Баллантайн-младший! — холодно произнес он, протягивая руку, но не вставая.
— Джеймсон! — фамильярно кивнул Ральф, прекрасно зная, что намеренный пропуск титула разозлит коротышку-доктора не меньше, чем снисходительное обращение «младший» задело самого Ральфа.
Гостя, сидевшего по другую сторону мистера Родса, Ральф увидеть не ожидал: генерал Мунго Сент-Джон впервые появился в Кингс-Линн. Много лет назад, задолго до того, как Ральф уехал из Кимберли на север, сухощавый одноглазый военный и Луиза, жена Зуги Баллантайна, были близки. Ральф никогда не расспрашивал ни об этих отношениях, ни об окружавшем их скандале, но Луиза Баллантайн неспроста не выходила к гостям. И если Зуга Баллантайн уступил настояниям мистера Родса, пригласив генерала, то на это наверняка нашлась веская причина.
Пожимая руку Баллантайну-младшему, Мунго Сент-Джон оскалился в улыбке. Несмотря на неприязнь родни к генералу, Ральф втайне восхищался этим человеком, похожим на пирата из приключенческого романа, и вполне искренне улыбнулся в ответ.
За столом также присутствовали прочие влиятельные фигуры, что подтверждало догадку Ральфа: происходит нечто важное. Скорее всего встречу решили провести в Кингс-Линн, чтобы сохранить ее в тайне, что не удалось бы сделать в Булавайо. Каждого гостя выбрал и пригласил лично мистер Родс, а вовсе не Зуга Баллантайн.
Помимо Джеймсона и Сент-Джона, среди гостей присутствовал Перси Фицпатрик, компаньон горнодобывающей компании «Корнер-хаус» и выдающийся представитель Горной палаты Витватерсранда, которая состояла из владельцев золотых шахт Йоханнесбурга. Энергичный и привлекательный, с белой кожей и рыжими волосами, этот молодой человек успел многое испробовать в жизни: служил клерком в банке, работал погонщиком, разводил цитрусовые, в качестве гида водил по Африке экспедицию лорда Рэндольфа Черчилля, писал книги, а также стал золотым магнатом. Много лет спустя Ральф задумается над иронией судьбы: последующие поколения запомнят Перси Фицпатрика лишь как автора сентиментальной книги о собаке по имени Джок.
Рядом с Фицпатриком сидел достопочтенный Бобби Уайт, судя по мундиру, штаб-офицер, привлекательный и приятный молодой британец из знатной семьи, каких и предпочитал мистер Родс. Уайт только что вернулся из Йоханнесбурга, куда ездил по просьбе мистера Родса.
Сидящий по другую сторону Бобби Уайта Джон Уиллоби когда-то служил заместителем командующего первой колонной поселенцев, которые заселили Форт-Солсбери и
За столом также присутствовал доктор Резерфорд Хэррис, первый секретарь Британской южноафриканской компании, член политической партии мистера Родса, представляющий избирательный округ Кимберли в парламенте Кейптауна. Ральф не доверял этому неразговорчивому человеку со зловещим взглядом, считая его преданным подручным мистера Родса.
В конце стола Ральф лицом к лицу столкнулся с братом и на долю секунды замер, но, увидев отчаянную мольбу в глазах Джордана, коротко пожал протянутую руку, поприветствовав его без улыбки, бесстрастным тоном, словно чужого.
Слуга в длинном белом одеянии, опоясанный красным кушаком, торопливо приготовил место для Ральфа рядом с Зугой, во главе стола.
Прерванная появлением Ральфа беседа вновь оживленно потекла, направляемая мистером Родсом.
— Как успехи в приручении зебр? — поинтересовался он.
Зуга покачал головой:
— Это был жест отчаяния, с самого начала обреченный на неудачу. И все же, учитывая, что из стотысячного стада в Матабелеленде после эпидемии осталось едва ли пятьсот голов скота, мы хватались за любую соломинку.
— Говорят, что буйволы полностью вымерли от чумы, — заметил доктор Джеймсон. — Как вы полагаете, майор, это действительно так?
— Погибло невероятное количество животных. Две недели назад я добрался до реки Пандаматенга на севере. Там, где год назад паслись стада численностью более пяти тысяч голов, теперь я не увидел ни единого буйвола. И все же сомнительно, что они все вымерли. Наверняка где-то остались выжившие — те, кто обладал врожденной невосприимчивостью к болезни. Я думаю, они снова размножатся.
Мистер Родс охотой не увлекался. Однажды он сказал о своем брате Фрэнке: «Да, он славный парень, рыбак и охотник, то есть попросту бездельник». Разговор о дичи мгновенно наскучил мистеру Родсу, и он сменил тему:
— Ральф, как там с железной дорогой? Далеко ли вы продвинулись?
— Мы все еще почти на два месяца опережаем расписание, — с легкой ноткой вызова в голосе ответил Ральф. — Пятнадцать дней назад дорога пересекла границу Матабелеленда. Я думаю, на данный момент она уже достигла фактории на Пламтри.
— Очень хорошо, — кивнул Родс. — Совсем скоро железная дорога нам очень пригодится. — Он заговорщицки переглянулся с доктором Джеймсоном.
Все воздали должное приготовленному Луизой пудингу с изюмом и орехами, щедро политому диким медом, затем Зуга отослал слуг и сам налил в рюмки коньяку. Джордан разнес сигары. Гости поудобнее устроились в креслах, и мистер Родс, как это часто с ним бывало, неожиданно и резко сменил тему — Ральф сразу же понял, что встреча в Кингс-Линн состоялась именно ради этого разговора.