И пожрет пес пса…
Шрифт:
Дизель вышел из душа и надел свежее белье, чистые полотняные штаны. Теперь он был доволен жизнью. Он прошел через католический сиротский приют, спецприемник для несовершеннолетних, исправительную колонию, тюрьму. Любой, кто за три года снова не попадает на зону, уже считается везучим, даже если ходит без гроша, а уж если он обзавелся новой машиной и собственным домом, туг и говорить нечего… Он носил костюмы «Хики-Фримен» и туфли «Джонстон и Мэрфи», а на матчах по боксу сидел у самого ринга. На следующей неделе генеральный секретарь профсоюза собирался заплатить ему по ведомости искусственно раздутых штатов. Прицепы с новыми автомобилями развозились по стране на железнодорожных платформах, а ему платили зарплату водителя и сверхурочные. Такого обращения удостаивались только настоящие любимцы профсоюза.
На путь успеха
Дизель взял с полки шкафа чемоданчик, открыл крышку. Внутри лежали револьверы. «Сорок пятый» предназначался для серьезных дел, но был тяжеловат, оттягивал одежду. Рядом лежал «двадцать второй», «Кольт-Вудсмен», приспособленный под глушитель, — идеальное оружие убийства. С навинченным глушителем он стрелял почти бесшумно, а пуля застревала в черепе, а не вылетала вон, не заляпывала всю стену кровью и осколками кости. Наконец, третья пушка — тупорылый пятизарядный «Смит-Вессон» тридцать восьмого калибра, небольшой и легкий, притом безукоризненно отправляет на тот свет. Идеальное оружие самозащиты. Дизель удостоверился, что оно заряжено, и пристроил кобуру на поясе, под полой пиджака. Револьвер вряд ли ему понадобился бы, но лучше иметь его на всякий пожарный, чем остаться безоружным в случае заварухи. Если сознательный гражданин застукает его в момент совершения противоправного деяния и захочет сдать его полиции в духе выполнения гражданского долга, то немедленно схлопочет пулю в живот.
Он вернул чемоданчик на место, достал желтовато-коричневую кожаную куртку и изящные ботинки от «Бэлли». То и другое он собирался захватить с собой, потому что хотел на обратном пути завернуть в центр города. Жаль, конечно, что он не успеет на бокс, но после матча ребята будут сидеть в баре «Чарли».
Он натянул низкие кроссовки «Рибок» и надел ветровку на молнии. Револьвер под одеждой не выпячивался, сидел плотно. Теперь не вывалится, когда нужно будет прыгать через забор. Однажды такое случилось — конфуз да и только… Он еще немного покрасовался перед зеркалом. Отличный вид, славный здоровенный парень, вылитый полицейский-ирландец. От этой мысли Дизель улыбнулся. Он встал в боксерскую стойку, замурлыкал нечто ритмичное, нанес несколько ударов в воздух. Для своих габаритов он боксировал неплохо. На тренировках ему льстили, что он двигается как во втором полусреднем весе, но на ринге получалось по-другому. Шум зала и удары гонга сводили на нет все боксерские навыки, он размахивал руками во все стороны, как ветряк, и неизменно терпел поражение. Мечту стать «великой белой надеждой» и заработать на ринге миллионы пришлось оставить. Он снова добывал хлеб насущный ремеслом водителя и вора.
А теперь ему предстояло совершить преступление.
Он оглядел спальню. Кажется, ничего не забыл: заточенная отвертка, молоток-гвоздодер и бутылка с керосином лежали в багажнике машины, перчатки — в бардачке.
Открыв дверь, он получил в лицо оглушительный шумовой заряд в стиле «рэп».
— Выруби это черножопое дерьмо! — крикнул он в сторону кухни. Не получив ответа, он в ярости бросился туда, бормоча на бегу, что в этом грохоте не слышит даже собственных мыслей.
Кухня оказалось пустой. Через заднее окно он увидел, как Глория вешает на веревку рубашки. Чарльз-младший сидел рядом в коляске.
— Что случилось с долбаной сушилкой, мать ее? — крикнул Дизель в заднюю дверь.
— Что за выражения, Чарльз? Твой сын…
— Мне насрать! Он еще ничего не понимает.
— Он быстро научится.
— Ладно. Мне пора. Не пойму, как ты можешь слушать этот поганый «рэп». Вот ведь дурость! Не музыка, а сплошной пердеж.
Жена махнула рукой в знак несогласия и прощания и продолжила свое занятие. Когда она привставала на цыпочках, ее ноги казались еще длиннее; когда вскидывала руки, груди натягивали майку. При всех своих недостатках она могла похвастаться превосходной фигурой. Может, он еще успеет с ней?.. Нет, не успеет.
— Почему ты не пользуешься сушилкой?
— Я накрахмалила твои рубашки, как ты любишь. Сушилка вытягивает из них крахмал.
—
— Когда вернешься?
— Точно не знаю. Вечером.
— Будь осторожнее.
— Я всегда осторожен.
— Позвони мне, если задержишься за полночь.
— Обязательно, — пообещал он, подумав: «Если не забуду».
Шагая к новому красному «мустангу» с откидной крышей, Дизель чувствовал себя великолепно. После бегства из католического приюта для мальчиков в десятилетнем возрасте и первой «посадки» — в спецприемник для несовершеннолетних, за кражу из магазина — он ни разу не протянул больше полугода без нового ареста. Не всегда за уголовщину и не всегда дело кончалось сроком, но иногда приходилось смотреть на небо в клеточку. А за последнее время — ни-ни. Может, он перерос тюрьму? Он познакомился с людьми, не знавшими другой жизни, кроме преступной: они гребли деньги лопатой, но в тюрьму не попадали. Может, и у него тоже так получится, особенно когда главным у них станет Трой. Дизель улыбнулся, представив себе радость Троя, когда тот узнает, как здорово он, Дизель, подготовился к его возвращению. В гараже его дожидались средства технического обеспечения: генераторы для отключения охранных устройств, сканер для перехвата полицейских переговоров, даже флотская ацетиленовая горелка.
Дизель сел в машину, завел мотор, опустил крышу, начал разворачиваться. И тут приоткрылась дверь дома. Глория высунула голову. Он затормозил.
— Телефон! — крикнула она.
— Кто звонит?
— Маккейн.
— Бешеный Пес? — Жена кивнула. — Что ему надо?
— Он не говорит.
— Скажи, что я уже уехал.
Глория захлопнула дверь. Уезжая, Дизель пробормотал вслух: «Что он звонит, этот вонючий урод?» Последний раз они общались год назад, когда взяли кассу торгового судна. Подружка Бешеного Пса работала в судоходной компании и была наводчицей, поэтому при дележе добычи Бешеный Пес потребовал доли и для нее. Раньше он об этом не заговаривал.
«Конечно, — сказал тогда Дизель. — И для Глории тоже».
«Это с какой же стати?»
«Раз Шейла, значит, и Глория».
«Что за херня!»
Их разделял кухонный стол. Момент был напряженный. Дизель привстал и навис над столом. Он был тяжелее Бешеного Пса на все сто фунтов, а то и больше. У Бешеного Пса был при себе пистолет, но он бы не успел его выхватить — сперва Дизель свернул бы ему челюсть. До драки не дошло, но Дизель знал, что в безумном мозгу Бешеного Пса посеяно семя ненависти. С тех пор он избегал Маккейна. Трой утверждал, что умеет держать этого психованного недомерка в узде. Время покажет, так ли это. Трой должен был освободиться досрочно примерно месяца через два, и у него уже был готов план действий для шайки из трех человек: они будут грабить сутенеров, торговцев наркотиками, гангстеров — всех, кто не посмеет заявить в полицию. В оправдание Бешеного Пса Дизель мог сказать одно: что тот не стукач. Но зачем он звонил?
Спустя три часа Дизель стоял в тени дуба, на высохшем лугу. В тридцати ярдах виднелась насыпь — полоса отчуждения железной дороги, за ней — забор транспортной компании «Стар Картедж». Когда из-за туч появилась луна, он разглядел силуэты больших грузовиков и офисные бараки. В окнах было темно. Джимми Морда позаботился, чтобы сторож в последний момент сказался больным. Морда всегда держал нос по ветру.
За территорией транспортной компании пролегала федеральная автострада номер 99. Машин было мало: ночью по шоссе проносились только грузовики с продукцией местных ферм. На расстоянии нескольких сот ярдов виднелась неоновая вывеска придорожного винного магазина. Проблем не предвиделось.
Дизель свернул потуже брезентовую сумку с инструментами и керосином. Удобнее было взять ее под мышку, как футбольный мяч, а не нести в руке. Пригнувшись, чтобы быть незаметнее, он заторопился через луг, потом через рельсы. Гремя гравием, он съехал с насыпи с другой стороны и оказался под забором.
В сумке лежали кусачки, но Дизель смекнул, что проще перелезть через забор, чем проделывать в нем дыру. Постройки заслоняли забор от шоссе, поэтому можно было не опасаться, что его заметят. Он перебросил сумку через забор, подпрыгнул и ухватился за верхнюю перекладину. Забор задрожал по всей длине, но Дизелю не было дела: насторожиться все равно было некому. Спрыгнув на землю с другой стороны, он на миг замер — на случай, если все же поднимется шухер.