И придет Он
Шрифт:
— И как, получается?
— В смысле?
— Это приносит прибыль?
— Ты знаешь, он оказался весьма и весьма толковым мужиком. Все же наш Энергетический не прошел для него бесследно. Он сумел быстро сообразить в каком направлении стоит работать, и отдача есть. За три года мы столько интересного наработали.
— А сами как?
— И нам перепадает. В этом смысле он платит нормально. Нет, я конечно не знаю, наверняка в Штатах это дает совсем другие бабки, но я не жалуюсь. Да что всё я,
— Ну я… По разному.
— Не понял. А как же Штаты? Я как-то случайно виделся с Моржухиным. Он под твоим началом работал. Сказал, что ты уехал с женой в Америку и там отлично устроился.
— Понимаешь Слав, не всё то золото что блестит… — В этот момент девушка в красивой униформе с эмблемой бара на фартуке поставила перед ними четыре кружки пива и две тарелки с сухариками и креветками. Пожелав приятного аппетита, она удалилась.
— Давай, за встречу, — и, чокнувшись запотевшими кружками, оба с наслаждением приникли к пиву.
Сделав добрый глоток, Вячеслав поставил кружку и переспросил:
— Извини, но я что-то тебя не понял?
— А чего тут понимать. Приехали, обосновались, помог один наш знакомый. Кстати, ты, может, его помнишь, Борис Гульман, с нами учился.
— Не припоминаю, и что?
— Неважно, одним словом, устроился в институт… лаборантом. Тоска, короче, в полном смысле слова, сбежал обратно домой.
— Да, а я полагал, там, с твоими мозгами, тебя примут с распростертыми объятиями.
— Сказал тоже. И при чем тут мои мозги?
— Брось! Моржухин о тебе хорошо отзывался. Так прямо и заявил: «Илья Сергеевич — это ученый с большой буквы. Прохлопали мы его и еще пожалеем, что он уехал».
— А, ерунда.
— Ты не прибедняйся. Я ведь потом почитал твои публикации. Глубоко копаешь, старик. Главное, читаешь и чувствуешь, какой потенциал.
— Ну, всё, сейчас нимб надо мной засветится. Ладно, давай еще раз за встречу и наш родной Энергетический. Хорошие времена, скажу я тебе, были, можно сказать, лучшие в нашей жизни.
— И не говори. Как вспомню, так вздрогну. А главное, какие мы молодые были…
— Это точно.
— А ты, смотрю, под молодняк косишь, щетину отрастил.
— Да я только приехал, и потом семейные дела разные…
— А ты как — с женой вернулся или один? — неожиданно спросил Вячеслав.
— Один, — угрюмо произнес Илья, и то, каким голосом он это произнес, говорило, что тему не стоит развивать дальше.
— Да…, - многозначительно произнес Вячеслав и поспешно добавил, — и какие планы?
— А черт его знает. Никаких. Без денег, без квартиры, без работы. Одно слово — бомж.
— Ну ты и сказанул. Ты-то — и бомж. Прости, а почему без квартиры, вы, что, её продали, когда уезжали?
— Нет, но сдали на длительный срок, деньги получили авансом
— Слушай, — и Вячеслав, приподняв кружку, посмотрел сквозь запотевшее стекло на Илью, — а может это и хорошо, что ты без квартиры, да еще и без работы?
— Чего? — не понимая, к чему клонит Славка, спросил Илья.
— Я к тому, что не махнуть ли тебе к нам в Челябинск? Да если Кроль узнает, что ты не при деле, он за тебя ухватиться не знаю как. А, что скажешь?
— Даже не знаю, что сказать. А вы в каком хоть направлении работаете?
— А, всё-то тебе расскажи, — загадочно произнес Вячеслав, — поехали со мной, посмотришь, может и уговаривать тебя не надо будет.
— Я серьезно.
— А я тем более.
— Может, вы работаете в таком направлении, что я разве что лаборантом смогу…
— Брось. Это в Америке тебя лаборантом взяли, а дома меньше чем завлабом вряд ли.
— Ты хоть намекни, для затравки.
— Как говоришь, для затравки? Лады. Активно изучаем процессы, происходящие в плазмоидах.
— Да, но для этого необходимо…
— А, вижу, зацепило. И мысли сразу в нужном направлении сработали. То-то и оно, что над их созданием работаем и изучаем процессы в них происходящие.
Илья поставил поднятую было кружку с пивом и, глядя на Вячеслава, спросил:
— Во сколько поезд? Я успею взять билет?
Глава 3
Открыв веки, Ольга огляделась по сторонам. Унылый серый цвет стен, зарешеченное маленькое окно, койка, стул, подобие стола и кусок фанеры, за которой просматривался край унитаза.
— «Тюрьма! Арестована!» — произнес внутренний голос, и тут же пронеслась мысль об Илье: «Что с ним? Нет, он не умер, его просто ранили, и он лежит в больнице».
В этот момент послышался лязг ключа, открывающего замок, и отодвигаемой задвижки. Дверь камеры распахнулась, на пороге появился мужчина средних лет. Он внимательно посмотрел на неё, и спокойно произнес:
— Пройдемте.
— Куда? — машинально спросила Ольга и прикусила язык, понимая всю бессмысленность вопроса. Однако мужчина всё так же спокойно ответил:
— С вами хотят побеседовать.
Она поднялась, поправила юбку, волосы на голове и вышла из камеры. В коридоре стоял часовой, который, в отличие от мужчины, резко скомандовал:
— Лицом к стене, ноги расставить, руки за спину.
Она молча выполнила приказ. Охранник закрыл камеру и затем приказал идти следом за мужчиной, сам же пошел позади. Длинный коридор, потом лестница, поворот налево и снова по коридору, освещенному светильниками под потолком. Неожиданно мужчина остановился и, распахнув дверь, пригласил Ольгу зайти.