И придет волчица…
Шрифт:
Думай, Лар, думай, шевели извилинами… Сейчас он убьет меня, а потом вернется Гайли со своими приятелями, и он убьет и их. Активирует бомбы и взорвет посольство… Стоп! А если мне удастся его опередить? Что, если я сам взорву посольство?..
– Сидэ Иоллар! Какая нелепая попытка, вы меня разочаровываете. Я же вам сказал, без меня они не взрываются. Нужно было хотя бы прицелиться получше, попали бы в голову.
Куда целился, туда и попал. Ну давай, расскажи мне еще что-нибудь, потяни время…
– Помнится,
Помечтай, тварь. Помечтай. Правда, времени у тебя немного. Девять…
– Темный ты, колдун.
Восемь, семь…
– Не в том смысле, что чернокнижник, а в смысле – необразованный. Я не знаю, какие ты там чары на бомбочки наложил, но думаю, законов физики они не отменяют.
Пять…
– Каких законов?
Четыре…
– Говорю же, темный ты. Ты разве не знаешь, что от огня железо нагревается, даже накаляется.
Три…
– Нагревается и пороховая смесь внутри шара, и когда она нагреется достаточно сильно…
Я бы, наверное, и лекции мог читать, как Лайс… Два, один…
– В общем, я не думаю, что хоть один эльф войдет в уже горящее посольство. Все как ты говорил: ты раскрываешь мне свои планы, а я их ломаю.
– Ты!..
Ноль.
– Вот и все. Найдешь ты ее, а как же! Сдохни, мразь!
А неслабо жахнуло! Принц патлатый вернется, скандал устроит. Вдруг еще и в колдуна не поверит? Подумает демоны знают что. Что я со спичками баловался, а спички детям… Ладно, уходить пора: еще одиннадцать бомб осталось, сейчас как пойдут взрываться! И тварь эту с собой прихватить как доказательство, а то и правда не пове…
Ил! Милый, любимый, вставай же! Вставай, я тебе говорю! Если ты сейчас не очнешься… Ты не очнешься. Я уже видела это. Ты не очнешься и останешься в этой темноте навсегда. Любимый мой, солнце мое. Если бы только можно было…
…Если бы только можно было!
И огонь кругом. Как в тех снах…
Но с другой стороны… Ты же все равно собирался уйти, Лар? Почему бы не так?
Нет! Не так! Только не так…
Так…
Значит, судьба. Не хотел я себе такой судьбы… А все же…
Дед говорил, что это не страшно. И совсем не больно. Нужно просто закрыть глаза и…
Прощай, Дьери. Милая моя, родная. Счастье мое… Если бы мое… Будешь ли ты скучать по мне хоть немного? Я буду…
Я тоже буду, Ил. Я тоже. Не уходи, пожалуйста. Останься со мной. Мне так хорошо с тобой, так тепло. Очень тепло… Горячо… Боги пресветлые, как горячо!
– А вы правда волшебники? Настоящие? Как тетя Галла?
– Да, как тетя. Так куда, говоришь, она пошла?
– А я не говорил. Она не говорила говорить. Сказала,
– А папа дома?
– Нет, ушел. Но куда, он тоже не говорил говорить.
– А мама?
– А мама не знает. Тетя Галла не говорила маме говорить, сказала, только папе. А папа ушел.
Магистр Марко еще немного послушал забавный диалог чумазого белобрысого мальчишки и столичного колдуна и махнул рукой.
– Не тратьте время, тэр Салзар. Упрямство – их семейная черта. Но я могу предположить, куда она пошла. Видите тот лесок?
Шли молча. Лишь когда ответвлявшаяся от дороги тропа нырнула в прохладную тень деревьев, Медведь решил предупредить:
– Говорить буду я.
– Да, пожалуйста. Только не обещайте ей многого. Скажите, что позволите ей принять участие в поиске, покажите съемку с места проведения обряда… Вы ничего не слышали?
– Нет, – прислушался наставник.
– Вот же, как будто кричат. Или это птицы? А что я говорил?
– О записи со старого кладбища… Вы правы, кто-то кричит.
– Кто-то? – переспросил Салзар и, не дожидаясь ответа, бросился туда, откуда слышались крики.
Старший наставник едва поспевал за ним.
– Здесь! – Выскочивший на поляну некромант остановился как вкопанный перед извивающимся на траве телом. – Боги пресветлые…
– Галла! – Марко попытался подбежать к лежащей на земле девушке, но неведомая сила отбросила его назад. – Галла!
Еще один крик, громче, протяжнее, чем те, что привели их сюда, а затем над поляной повисла тишина. Ненадолго, всего на несколько ударов сердца, и новый вопль.
Девушку выгнуло дугой: земли касался только затылок и пальцы босых ног, да еще безвольно обвисшие руки. В раскрывшихся на мгновение глазах сверкнул отблеск пламени.
Отставив ладонь, Медведь собрал силу и попробовал разбить помеху на своем пути. Посланная вперед волна ударилась во что-то, высветив на мгновение накрывавшую Галлу полусферу, и бессильно отхлынула.
– Что это, Салзар?
– Не знаю. – Некромант кругом обошел невидимую преграду, окружавшую страдалицу. – Защита по контуру похожа на… На что-то похожа, но я не могу понять. И пройти…
– А-а-ах-х-х… – Крик перешел в хрип, изгибавшееся, ломавшееся от боли тело тяжело опало на траву.
– Пройти я не смогу, – заключил Ворон.
– Но что это? Что с ней?
– Она горит.
Ответил старшему наставнику не Салзар. Это сделала сидевшая под деревом девушка в легком полупрозрачном платьице.
– Лафия, – узнал Медведь. Пальцы уже сплетали отпугивающее нежить заклинание.
– Стойте! – перехватил его руку азгарец. – Пусть говорит. Дети ночи видят порой больше, чем мы.
– Да, я вижу. – Майла указала на кристалл. – Она горит со своим эльфом. Он горит. И она горит. Это грустно.