И пришёл Лесник! 2
Шрифт:
— Возьму! — ответил я.
— Как ты догадался, что я это спрошу? — восхитилась девушка.
— Догадаться не трудно, судя по твоим рассказам. Вижу, как у тебя от Пекла глаза загорелись. Не боишься?
— Нет. С тобой вообще ничего не боюсь. Я бы даже…, — она опустила глаза и замолчала.
— Что?
— Ах, ничего. Поздно, ты уже женат, — она шумно выдохнула и закусила нижнюю губу.
— Дела, — как же быть теперь? — Как тебе Гном?
— Мальчик он маленький, ему ещё до мужика далеко.
— Значит найдём тебе красавца в Пекле, — рассмеялся я.
— Тогда поехали быстрее, — полушутя, полусерьёзно сказала Наташа.
— Ну дела… мне бы до броневика добраться, какое там Пекло.
— Уже пришли, — она постучала по борту броневика. Дверь тотчас открылась, в проёме показался Гном и от удивления у него раскрылись глаза.
— Что? Не надеялся увидеть живыми? — пошутил я. — А мы вот пришли, назло вам. Ты, Гном даже не рассчитывай, что избавишься от меня, я к тебе во сне будут являться.
— Что ты, Лесник. Я от неожиданности. Давай руку, — вдвоём с Наташей они меня кое-как затащили в наш броневик.
— Кац предупреждал, — прокаркал знахарь, хлопоча над Лианой, укрытой пледом.
— Я помню, как она?
— Порезы неглубокие, фигня. Но она в коме, Лесник. Паук впрыснул ей яд. Ещё бы час и спасать было нечего. Он бы начал своё действие, а так я успел его нейтрализовать. Организм тоже предпринял защитные меры сам и почти обесточил себя, затормозив процессы. Теперь остаётся только ждать.
— И как долго?
— Никому не известно. Может час, а может год, — развёл руками Кац.
— Она когда придёт в себя, будет что-нибудь помнить? — спросила Наташа, хорошо хоть «когда», а не «если».
— Сие мне неизвестно. Кома явление малоизученное и здесь никаких прогнозов никто не даст, даже Мерлин. Будем надеяться, что придёт себя до Острова. Иначе Жанна сама туда приедет, а уж тогда…
— Какая нелепость. Если бы я не взорвал, то дерево, то паук не перебрался к ней. И не утащил её.
— Если бы да кабы, садись. Посмотрю, что с тобой, — я сел на мягкую лавку. Папаша Кац осторожно задрал штанину, посмотрел, покачал головой.
— Кац предупреждал! — синхронно с Наташей сказали мы.
Глава 17. Ушельцы.
— Лежи не вставай, — я открыл глаза и попытался подняться. Наташа устроилась между нашими с Лианой койками и присматривала за нами, как бы мы не свалились в проход. — Сейчас проедем опасное место и тогда остановимся.
— Опасное? — я всё-таки приподнял голову и выглянул в псевдоиллюминатор. За окном мелькала пустыня, ещё дальше чернела земля.
— Да. Кластер скоро должен пойти на перезагрузку, — крикнул с места водителя Гном. — Нам надо проскочить
— Жми тогда!
— Жму.
— Что там за чернота в окошке, — я показал на обугленную землю.
— Это чернота. Мёртвый кластер, там жить нельзя, — сказала Наташа.
— Почему?
— По всему. Человек там умирает за час, если вырядится в скафандр нолдов, то немногим больше. Техника не работает, радиосвязь не проходит. Ничего не растёт.
— Если всё-таки надо его пересечь, то как?
— Искать место, где кластер становится узким, и ты гарантированно пройдёшь его минут за десять. Дальше, головокружение, обезвоживание, тошнота, смерть. Сродни полученной чудовищной дозы радиации, — пояснил папаша Кац. — Помнишь я тебе рассказывал, как японский трактор заглох в Чернобыле сразу после того, как попал на крышу четвёртого энергоблока.
— Помню.
— На черноте глохнут моторы, отказывает электроника, даже снаряды пролетая над ней падают сразу. Ну и понятное дело заражённые тоже обходят эти места стороной.
— Если сейчас начнётся перезагрузка, то уйти на черный кластер нельзя?
— Минут на десять, пожалуй, можно, если перезагрузка успеет закончиться за это время, то останемся живы. Правда потеряем броневик, вытолкать с черноты его нам уж точно не удастся.
— Нет, это нам не подходит. Гном, жми на газ, мы потерпим. Сколько я спал?
— Четыре часа, спи ещё. Я посижу рядом, — Наташа поправила мне подушку.
— Не усну уже. Папаша, какие прогнозы насчёт ноги?
— А ты сам посмотри, — засмеялся Кац. — Ты чего не помнишь, как я тебе жемчужину скормил?
— Смутно. Я отрубался уже. Ого! — я откинул одеяло и увидел уже сформировавшийся коленный сустав и часть голени. — Ну ты подумай, сколько увечий можно было бы вылечить.
— Только не на Земле. Там обычный перелом срастается неделями.
— Я в детстве с велосипеда упал и сломал ногу. Пока она заживала, я целый год пропустил и в школу пошёл в восемь лет, — сказал Гном.
— Беда, закончил хоть? — поинтересовался я.
— Так я сюда попал в шестнадцать лет, не успел десятый класс закончить.
— Неуч?
— Завуч, — рассмеялся Гном.
— Лиана не просыпалась?
— Нет, в коме по-прежнему.
— И как теперь быть с ней?
— Очень просто, я за ней ухаживаю. Папаша Кац, кормит Лиану через зонд, — обыденно сообщила Наташа. — Царапины её уже зажили, организм борется с отравлением.
— Если ей дать жемчуг? У нас ещё осталось?
— Осталось, но это не поможет мне кажется, — ответил Кац, — хотя если она за неделю не выйдет из комы, то попробую дать.
— Уф, выехали! — крикнул Гном. — Теперь можно и остановку сделать. Мальчики направо, девочки налево.