И пришел с грозой военной…

Калбазов Константин Георгиевич

— Не много?

— Нормально. Зато я теперь командир отдельной роты ополченцев с прямым подчинением Стесселю. Любить-то наш концерн на Дальнем Востоке не любят, но вот на всякий случай отношения поддерживают. Так что сейчас формирую подразделение, а уже через недельку укатим из Порт-Артура, нести гарнизонную службу куда подальше, в тихое и неприметное сельцо.

— И сколько штыков?

— Три сотни. Не слабо?

— Не слабо. Я так понимаю, всех своих парней с собой утащишь?

— А кто учить их будет? Нужны унтера. Как говорил Жуков: "Армией командуем я и сержанты". Вот только дорого нам обойдется эта учеба. Но с другой стороны удалось заполучить шесть

китайских полевых пушек. Не смотри так на меня. Да, пушчонки так себе, но переделаем лафеты и вполне себе подойдут. Ты даже не представляешь, сколько здесь на складах хранится к ним снарядов, чуть ли не сто тысяч.

— А артиллеристов откуда возьмешь?

— Уже взял. Стессель приказал Белому выделить. Как-никак, будем стоять отдельным гарнизоном, так что без артиллерии не получится. Понятно, что сбагрили то что не гоже, но с другой стороны не все так плохо, так как по большей части это неугодные командирам и любители "похулиганить дисциплину". Но с этим мы разберемся. Главное, что командиром батареи отправили поручика Панова. Неуемная душа, все в лоб выдает, чуть не генералам дерзит. Но дело свое знает. Мы часа четыре разговаривали, я ему многое порассказал про артиллерию. Ты бы видел как его глаза горели. Точно говорю, повезло с ним.

— А минометы?

— Под это отдельных людей не выбил, а потом и не знает о них никто. Вот и выходит, что у меня стрелковая рота в двести пятьдесят активных штыков, отдельный взвод минометчиков пятьдесят человек, при четырех минометах, я им командовать привлек Сапрыкина. Его изобретение, так что никто лучше и не справится. Ну и батарея полевых пушек. Их сейчас на заводе заканчивают переделывать, Панов там днями пропадает.

— Ты я гляжу совсем в "сапога" переквалифицировался, — поддел Песчанин.

— Кому-то в море ходить, кому-то землицу топтать. Не дави на мозоль.

— Не буду. Сережа, а ты чего тут застрял? Пора бы уже в путь-дорожку, Анечка все глаза проглядела.

— Антон, тут такое дело, — смущенно начал Звонарев, — в общем, я остаюсь.

— Нормально... Это как понимать?

— А вот так и понимай. Призвался я.

— Понятно... — А чего непонятного. Нет, непонятного очень даже много. Вот так ни с того ни с сего влезть по самую маковку в события, в которых вообще ни под каким предлогом участвовать не хотел. Но раз уж принял такое решение, то отговаривать его бесполезно, так как по всему видать, оно не спонтанное, а выстраданное и думал он над ним не день и не два. — Что я Ане-то скажу?

— Я напишу. А что сказать, сам придумаешь.

— Не было печали. И по какому ведомству, морскому или сухопутному?

— Морскому. Но в море не ходок. Я тут подал идею Макарову по поводу подвижной артиллерии. Идея ему понравилась.

— Это как?

— А просто. Бронепоезд сейчас клепаем на заводе. Пять платформ. Четыре под стодвадцатимиллиметровые орудия, одна под экипаж, ну и два десятка пулеметов. Их моряки уже закупили.

— Как же Макаров на сушу-то ушел?

— А он тут козни плетет, хочет сграбастать под себя весь Квантун. Мол, крепость морская и обороной должно заниматься моряку. Кондратенко всячески умасливает, без сухопутного генерала ему никак, ну и к Белому клинья подбивает, тот дружен с Кондратенко, но пока как бы блюдет нейтралитет, как оно сложится неизвестно, вот и занял выжидательную позицию и вашим и нашим.

— И что, тебя в командование?

— Смеешься? Присвоили прапорщика, форма только еще не готова, так что я вроде как десантом командую, там еще артиллерийский офицер и командир. Ну и экипаж сто двадцать человек.

— Идею ты

подал?

— Не совсем. Тут оказывается еще перед восстанием "боксеров" на КВЖД поступили комплектующие для пяти бронепоездов, все это в Дальнем хранилось, а как с восстанием разобрались так про них и забыли благополучно. Вот и вышло, что идея витала в воздухе, да и с материалами особых проблем не возникло. Мне осталось только мявкнуть Меллеру, а он уже развил бурную деятельность. Правда пришлось в депо на сборку направить часть наших рабочих. С квалифицированными кадрами тут полный швах.

— А чего же так несерьезно, сто двадцать миллиметров, устанавливали бы уже сразу шестидюймовки.

— Тут еще какое дело. Стодвадцатки можно использовать вкруговую, с шестидюймовками такой номер уже не пройдет, платформу и опрокинуть может, значит нужно пристраивать еще и раздвижные упоры, а это скажется на маневренности, или использовать орудия близко к оси железнодорожного полотна, что значительно сократит сектор обстрела. Да и само полотно может не выдержать таких потрясений. И без того придется отказаться от залпового огня, заменив его беглым.

— Ну, а еще какие новости?

— Много чего. Предложили якорь-тележки. "Енисея" уже переоборудовали, прошел испытания и пока все удачно. Уже поступил заказ на переоборудование "Амура". Степанов едва на какашки не изошел, что не смог додуматься до такого простого решения. Но молодец, препонов ставить не стал, а то ведь он признанный авторитет в этом деле, если бы уперся, то могло получиться все что угодно.

— Я гляжу на заводе люди пашут без продыху?

— Есть такое дело. Но не ропщут. Правда скоро ожидаются орудия для "росичей", — взгляд на Антона, – переброска торпед, торпедных аппаратов и орудийных стволов легли на его плечи, – утвердительный кивок. — Значит опять в цейтноте придется работать, нахватали задач выше крыши, не успеваем, хоть замки уже готовы. Опять же параваны передали флоту, не бесплатно. Макаров после испытаний загорелся, стал требовать, чтобы мы к тем двум комплектам, еще наваяли, но тут уж мы пас, люди работают на пределе. Отправили документацию в патентное бюро, а заодно и в военно-морское ведомство, с комментариями Степана Осиповича, даст бог наладят производство, но сомнительно. Подразгрузимся, сами займемся. Здесь Зимов всем будет заправлять. Тоже хотел призваться, но тут уж я рогом уперся, хотел вообще его услать во Владивосток, да не вышло.

— Слушай, а как вы собираетесь использовать бронепоезд под Циньджоу, ведь именно из-за этого ты завелся?

— А там уже ветку ладит наш общий знакомый, Путилов. Зимов представил ему чертежи по путеукладчику. Да-да, осуществили мы мою задумку. Так тот в депо сварганил первый экземпляр и сейчас пользует почем зря, да на Зимова косится, мол где раньше был.

— Наворотили вы тут. Эх не вовремя меня свалило.

— Не бухти. Все к лучшему. — Отмахнулся Звонарев.

— Сухой док тоже запустить успели?

— Нет. Теперь даже если ускоримся, то раньше конца мая никак. Так что лепят кораблики по старинке, разве только при помощи наших оборудования и мастеров. Но уже совсем скоро все корабли встанут в строй.

— Я читал, мол Макаров после боя "Страшного" чуть не генеральное сражение дал Того?

— Не было никакого сражения. Вышли наши в море, встретились с основными японскими силами, но как и в известной истории отошли под прикрытие береговых батарей. Так, постреляли немного. Знаешь, а ведь они прошли именно тем курсом, каким прошли в нашей истории, вот только тот участок перед тем был протрален, словно Макаров знал о постановке мин.