И пришли семеро
Шрифт:
— Это ещё почему? — насторожился я.
— Любой человечишко, осквернивший такое высшее существо как я, должен быть убит! — отчеканила сейдхе и, окончательно исчерпав свои силы, откинулась на алтарь, закрыв глаза.
Я же принял решение ещё разок поиметь лежащую на алтаре Ламию. Уж больно эротично лежала она, в своём распахнутом халатике с призывно раскинутыми руками и ногами и возбуждённо топорщащимися грудями, покачивающимися в такт тяжёлому дыханию.
Раздевшись, я задумчиво ткнулся членом в лоно Ламии. Тот легко погрузился в растянутое моими
Тут мне на глаза попалось колечко ануса Ламии. Даже на вид он был достаточно узкий, что бы даровать мне вожделенное удовольствие. Но, увы, я не смог пролезть внутрь него даже пальцем.
У алтаря нашёлся уже знакомый мне страхолюдный кинжал. Вспомнив, что его рукоятка была уже использована для распечатывания одной из дырочек сейдхе, я стал примеряться ей и к другому отверстию. Но тут в комнату вошла Ирина с бутылкой в руках.
— Госпожа, как вы и просили, вот ваше вино… — начала говорить женщина, на автомате прикрыв за собой дверь и только потом обратив внимание на происходящее в комнате.
Аккуратно поставив бутылку на пол, женьщина обнажила меч, а затем нерешительно посмотрела на меня.
— Самец, не смей угрожать оружием моей госпоже! — предупредила воительница, начав медленно приближаться и держа перед собой меч.
— А ну стоять! — приказал я, поняв намёк и приставив лезвие кинжала к горлу безучастной Ламии.
Ирина покорно замерла, выжидательно смотря на меня своими зелёными глазами. А я, не отрывая кинжал от шеи сейдхе, аккуратно обошёл алтарь, так Ламия оказалась между мной и Ириной.
— Положи меч и раздевайся.
Воительница, положив меч, быстро скинула платье, трусики и повязку с амулетами, оставшись в одних сапожках.
— А теперь подойти сюда и ложись на свою госпожу.
— Ты хоть понимаешь, что требуешь, мужлан? — возмутилась Ирина. — Это прекрасное и чистое создание послано нам самой богиней Красоты. Никто из нас не смеет коснуться её без разрешения!
— Она в отключке и не узнает, — отмахнулся я. — А ты, если тебе дорога её жизнь, лучше не спорь.
Ирина всё-таки подчинилась и продефилировав к алтарю, легла поверх Ламии прижавшись своей грудью к её груди.
— И что дальше, мужлан, — спросила женщина, глядя на меня снизу в верх.
— Сейчас узнаешь, — убрав кинжал, я обошёл красавиц и расположился между их раздвинутых ног.
Аккуратно погрузившись в горячее влажное влагалище воительницы я не удержался от довольного стона. Ирина вторила мне, прижавшись к Ламии и страстно целуя свою госпожу в губы. По мере роста темпа, красавицы на алтаре сотрясались всё сильнее, а лежащая верхней воительница всё крепче принималась к распростёртой под ней сейдхе. Я же, крепко схватив Ирину за талию старался с каждым разом натянуть её на себя как можно сильнее.
— Ахх,
Через некоторое время кончил и я. А после отшёл в сторону, любуясь композицией на алтаре.
— И это всё? — разочарованно скривила губы Ирина, повернувшись ко мне.
Вместо ответа я схватил вскрикнувшую женщину за волосы и сбросил на пол. А затем, навалившись сверху, принялся грубо и быстро иметь её, сминая руками крупные груди и исступлённо целуя губы. Женщина протестующе вскрикивала, однако покорно позволяла мне пользовать себя.
После нескольких совместных оргазмов, я поднял женщину с пола и, положив поперёк алтаря, поимел в такой позе. Но не стал кончать в её и так уже полное лоно, а залил семенем спинку Ирины и животик Ламии.
— Вот теперь всё! — заявил я обмякшим на алтаре красоткам, вытирая испачканный в соках и семени член о пухлые губки Ламии.
Ну, а затем оделся и вылез через окно на улицу.
4. Посланница Лилит
Покидал трактир я глубокой ночью. Двор его был пустынен, частокол перелезть особого труда не составило. А вот рядом с оставленными у забора вещами меня поджидал сюрприз.
— Что, малец, решил не просто на девок поглазеть, но ещё и руки пораспускать? — поинтересовался Пафнутий, разместившийся на заваленке у ближайшего дома.
— Да и не только руки, что уж там… — не стал опираться я.
— И цел остался? Ловок ты, гляжу, — похвалил меня дед. — Кстати, там помещика нашего не встречал? Полноватый такой, Александром звать. Он сегодня к хозяйке девок идти собирался, дабы о разбойниках поговорить.
— Видел. Правда он там тоже… всякого пораспускал. И имел неосторожность при этом попасться, — рассказал я. — Но его и его людей вроде отпустить собирались, предварительно вином накачав.
— Эт плохо. Поутру он злой будет и опять задерёт нам налоги. Эдак мы тут, в Гнилой Глуши, и вовсе голодать начнём, — покачал головой Пафнутий. — А ты про хозяйку откуда знаешь? Часом не её…
— Её, дед, её.
— Лихо, — восхитился мой собеседник. И уточнил. — После помещика нашего или до?
— После…
— Ну тогда другое дело, — обрадовался дед. И, шустро вскочив с заваленки, поманил меня за собой. — Пойдём, ко мне. А то ночь на дворе, спать пора. Но до этого ты мне о своих приключениях расскажешь.
Последовав за дедом, я честно рассказал ему свою историю, опустив только эпизод с ритуалом и расовую принадлежность Ламии (побоявшись, что это может навлечь на меня серьёзные неприятности). За это он накормил меня сытным ужином, пустил спать на сеновал, а утром, после обильного завтрака, повёл меня к трактиру, в котором остановились люди помещика.
— В общем, Костька, ты думаю уже догадался, что я помогаю местному отцу-наблюдателю из ваших служителей Всеблагого отца.
— Догадался, дед.