И пусть цветет шиповник
Шрифт:
Помолчав немного, Руджеро попросил:
— Продолжай, пожалуйста.
— Тогда мы все были счастливы. Хоть и жили бедно, но очень любили, друг друга. Наши соседи говорили, Сапфира с самого детства была красивой, а я — умной. Да, науки ей не давались, но зато она была похожа на маленького ангела. Все в классе боролись за привилегию дружить с ней, но она выбрала меня.
Девушка невесело рассмеялась.
— И только намного позже я поняла причину: она использовала меня. Я делала для нее все домашние
Его лицо потемнело.
— Какое-то время я радовалась ее вниманию, буквально стала ее рабом. Впрочем, и от нее был для меня толк: теперь все относились ко мне с уважением. А ведь дети обычно ненавидят тех, кто хорошо учится. Она взяла меня под свое покровительство, если так можно сказать.
Полли молча перевернула страницу.
— Здесь нам по пятнадцать-шестнадцать лет. А одеты мы одинаково потому, что в школе был концерт. Девушки в этом возрасте обычно комплексуют по поводу своей неуклюжей подростковой внешности и борются с прыщами и тому подобной ерундой, но Сапфира уже была красавицей. Боже, как мы все ненавидели ее за это!
Руджеро снова нахмурился.
— Хочешь сказать, ее обижали?
— Не смеши меня! Кто бы посмел сделать подобное?! Мы просто были для нее серым фоном, на котором она одна блистала, даже не замечая столь очевидной разницы. А вот когда заметила, она стала вовсю этим пользоваться. Тут-то она и познала настоящую власть.
— Власть, — пробормотал он. — Понимаю.
— Стоило ей только пальцем поманить, любой парень буквально падал к ее ногам. Я молчу про девушек, которые из зависти предпочитали с ней дружить. Они даже не могли ненавидеть ее за то, что она отбивала у них парней.
— И у тебя?
— Ну да… Поэтому через какое-то время я перестала приводить своих ухажеров домой. Стоило им с ней познакомиться, я для них переставала существовать. Они продолжали общаться со мной, только чтобы иметь возможность находиться рядом с ней.
— Стоит ли винить их?
— Да нет… И ее тоже не стоит. Для нее это было так же естественно, как дышать.
Руджеро перевернул страницу. На следующей фотографии рядом стояли две девушки и неловкий молодой человек. Он обнимал Полли, но смотрел влюбленными глазами на Сапфиру. Полли гневно косилась на него.
— Кто это?
— Мой жених, — горько сказала девушка. — Эта фотография — показательная. Я была влюблена в него по уши. Думала, это настоящая любовь. А Фрида… она просто улыбнулась ему. И вот он уже принадлежит ей.
— Ну, она просто не могла предугадать последствий, — предположил Руджеро.
Да уж, конечно, с горечью подумала Полли.
И ведь он ей даже нужен не был. Он был слишком бедным, чтобы Фрида могла его заметить.
Но сегодня вечером они с Фридой, точнее, с Сапфирой заключили временное перемирие, поэтому Полли сказала:
— Наверное,
— И ты, когда она заболела, ухаживала за ней после всего происшедшего?
— Я же медсестра. Ухаживать за людьми — мой профессиональный долг. А чувства и личные симпатии-антипатии тут ни при чем.
— Н-да… Понимаю. Так что же с этим парнем случилось потом? Это Брайан, да?
Она лишь рассмеялась.
— Боже, нет, конечно! Я бы никогда не приняла его назад.
— Не простила бы?
— Дело не в прощении. Просто в какой-то момент я поняла: никакой любви не было и в помине. Всего лишь юношеское увлечение.
— В таком случае тебе просто повезло, что ты встретила Брайана, такого разумного и ответственного человека. Кстати, как вы с ним познакомились? В больнице, да?
— Да.
— Это была любовь с первого взгляда?
— Конечно, нет! — резко ответила девушка.
— Ну и зачем ты так кричишь?
— Просто я не верю в такую чушь, как любовь с первого взгляда. Глупая сказочка для детей!
— Может, да, а может, и нет, — задумчиво произнес Руджеро.
Они молча посмотрели друг на друга, и в этом молчании было слишком много невысказанного.
В этот самый миг Полли поняла: ей все же придется пощадить его чувства. Он еще не готов ко всей правде. Она продолжила:
— Дело в том, что Сапфира привлекала слишком много внимания, поэтому ей многие завидовали, но мало кто видел, как несчастлива она сама. Не многие знали, чего ей не хватает. Любви и счастья. Возможно, она нашла их в отношениях с тобой. Ну, я надеюсь на это.
— Так ты думаешь, она была со мной счастлива? — с надеждой спросил Руджеро.
— Да. Она говорила мне, что ты отличаешься от остальных. Ты не такой, как все. Добрее.
Опять я соврала! Фрида говорила совсем другое.
— Да, да, ей нужна была доброта. Я рад, — проговорил он, но в его голосе слышалось сомнение.
— А у тебя есть фотографии последнего года ее жизни?
— Нет. Она не разрешала себя фотографировать. Она хотела, чтобы о ней помнили только хорошее. Вот эта — самая последняя.
Девушка показала ему на снимок Фриды с ребенком на руках. Фрида была словно прозрачнее, но, видимо, болезнь пока еще не полностью завладела ею.
Руджеро долго смотрел на фотографию.
— Уже поздно, — Полли вдруг поднялась. — Мне надо идти.
— Не надо тебе никуда идти, — проговорил он. — У меня есть вторая комната. Я боюсь, если ты уйдешь, то больше не вернешься.
— Вернусь завтра, если надо.
— Нет, все же останься. Мне нужно еще о многом тебя расспросить. И не волнуйся, ты в полной безопасности. Я не сделаю ничего, что Брайан мог бы поставить мне в вину.