И пусть вращается прекрасный мир
Шрифт:
— Никакое это не шоу.
— Это чё выходит, ты Аллен Фунт, [108] чувак?
— Что?
— Где твои камеры? Не вижу никаких камер… Эй, чувак, так ты засел в Вулворт-билдинге, что ли? Это ты вон там? Эге-гей!
— Говорю же тебе, Хосе, я звоню из Калифорнии.
— Выходит, я с компьютером говорю?
— Типа того.
— Ты, значит, в Калифорнии… Народ! Эй, люди!
Он орет во всю глотку, развернув трубку к толпе, и мы
108
Аллен Фунт (1914–1999) — американский телепродюсер и сценарист, создатель и ведущий шоу «Скрытая камера».
— Народ! — надрывается Хосе. — У меня в трубке этот псих, он из Калифорнии, прикиньте!.. Эй, ты еще здесь?
— Здесь, Хосе. Он все еще наверху?
— А ты чё, выходит, дружбан ему, что ли?
— Нет.
— А откуда знаешь? Это ж ты звонил.
— Сложно объяснить. Мы играем с телефонной сетью. Взломали систему… Чувак, он еще наверху? Мне от тебя больше ничего не нужно.
Хосе снова убирает трубку от лица, его голос теряется в уличном шуме.
— Откуда ты звонишь? — кричит он.
— Из Пало-Альто.
— Без шуток?
— Честное слово, Хосе.
— Он говорит, этот парень из Пало-Альто! Как его звать?
— Комптон.
— Парня зовут Комптон! Ага, Комп-тон! Да. Да. Погодь секунду. Эй, чувак, тут один парень хочет знать, Комптон — и дальше чё? Фамилию его знаешь?
— Нет-нет, это меня зовут Комптон.
— А его как зовут, чувак, как егозовут?
— Хосе, ты можешь просто сказать, что там происходит?
— Подкинь мне того дерьма, на котором вы торчите, ладно? Балдеете там, да? Ты точно его дружбан? Эй! Слышьте! У меня тут один приколист висит, из Калифорнии. Говорит, этот мужик из Пало-Альто. Канатоходец живет в Пало-Альто!
— Хосе, Хосе! Прошу тебя, хоть секунду меня послушай, о’кей?
— Плохо слышно. Как его звать, ты говоришь?
— Да не знаю я!
— Связь совсем хреновая. Тормозной какой-то, ничего не разобрать, чего он там плетет, чувак. Компьютеры и прочее дерьмо. Ух, ни фига себе! Ни фига!..
— Что там, что?
— Лопни мои глаза…
— Да что там? Алло!
— Нет!
— Хосе! Ты еще тут?
— Гос-споди…
— Алло, ты меня слышишь?
—
— Алло!
— Даже не верится.
— Хосе!
— Да тут я, никуда не делся. Он только что подпрыгнул. Чувак, ты это видел?
— Что он сделал?
— Он типа подпрыгнул. Это ж рехнуться можно!
— Он спрыгнул?
— Нет!
— Упал с каната?
— Нет, чувак.
— Он погиб?
— Да ни фига!
— А что тогда?
— Он перескочил с одной ноги на другую! Он одет в черное, чувак. Даже отсюда видно. Он все еще наверху! Этот мужик, он что-то с чем-то! Вот блин! Я уж решил, каюк ему! А он встал на ногу, скакнул, а второй ногой… Ох, чувак!
— Он подпрыгнул?
— Точняк!
— Как зайчики прыгают?
— Не, типа как «ножницы»… Он просто… Чувак! Держите меня. Ох, чувак. Держите меня, пятеро. Он такие финты выделывал… На канате, чувак!
— Балдеж.
— И не говори, чувак, самому не верится. Он чё, гимнаст какой-то? Похоже, он вроде как танцует. Может, он танцор? Слышь, чувак, твой дружбан танцор?
— Он мне вовсе не друг, Хосе.
— Богом клянусь, он точно привязан к чему-то или типа того. Привязан к канату. Спорим, привязан. Он там, наверху, и вдруг вертит «ножницы»! Охренеть можно.
— Хосе, послушай меня. Мы тут с ребятами как раз заключили пари. Как этот парень выглядит?
— Он держится, чувак, он держится.
— Тебе его хорошо видно?
— Да какое там! Точно муравей. Это ж какая высотища. Но он точно подпрыгнул. Весь в черном, уж ноги-то видно.
— А ветер дует?
— He-а. Духота как в заднице.
— Ветра точно нет?
— Там, наверху, должен быть. Господи Исусе! Он же, типа, на самой верхотуре. Уж не знаю, как они собираются снимать его оттуда. Фараонов нагнали аж тыщу. Полным-полно.
— А?
— Копов полно, говорю. Так и кишат наверху. С обеих сторон.
— Они пытаются втащить его назад?
— Не, он слишком далеко. Теперь он просто стоит. Держит свою палку. Да быть этого не может! Нет!..
— Что? Что там, Хосе?
— Он присел, согнулся и присел. Ты зацени!
— А?
— Ну, типа он встал на колени.
— Он что сделал?
— Теперь уже сидит, чувак.
— То есть, как это — сидит?
— Сидит на своем канате. Да этот парень ненормальный!
— Хосе?
— Ты глянь, ты глянь!
— Алло!
Тишина, в динамиках только прерывистое дыхание.
— Хосе. Эй, амиго! Хосе? Друг мой…
— Быть не может.
Комптон вплотную прижимается к компьютеру, касается микрофона губами:
— Хосе, дружище? Ты меня слышишь? Хосе, ты еще там?
— Что за хрень…
— Хосе.
— Я не прикалываюсь…
— Что?
— Он уже лежит.
— На канате?
— Да, на долбаном канате.