И пусть я погибну
Шрифт:
В этот момент Бэкстер почувствовал, что и на нем лежит определенная доля ответственности за все происходящее. Он обязан явиться к Спенсу и обо всем ему доложить.
Включив электробритву, он стал бриться, глядясь в висящее на стене запыленное зеркало. Фляжка с виски так и осталась стоять на полу у дивана едва отпитой.
На столе у секретарши Спенса раздался звонок. Она повернулась к Бэкстеру и сказала:
— Вы можете зайти, господин Бэкстер.
Спенс просматривал какие-то бумаги и даже не взглянул
— Привет, герой-победитель, — почему-то с грустью произнес Бэкстер, когда молчание стало уже невыносимым.
Наконец-то Спенс взглянул на него. Его серые глаза выражали усталость.
— Ну что ж, и это дело ты прошляпил, — сказал он безразличным тоном.
— Я прошляпил?!
Спенс показал на кипу газет, лежащих на столе.
— Сначала я подумал, что ты почему-либо не успел в утренний выпуск. Потом вспомнил, что у тебя есть связи в нескольких дневных газетах. Но ведь ты упустил все на свете. И теперь остается только взглянуть на тебя, чтобы убедиться, что ты опять был пьян.
— Нет, ты послушай! — едва сдерживаясь, начал Бэкстер, и от гнева дрожь стала еще сильнее. — Я был там, на крыше. И все видел. И знаю, что…
— Но ты не смог до конца оставаться трезвым и все описать.
— Может быть, дашь и мне возможность высказаться? — закричал Бэкстер. — Я действительно напился. Сознаюсь. Но напился я только потому, что это была единственная возможность отделаться от чувства страха.
— Могу себе представить.
— А испугался я только потому, что ты все прошляпил.
Брови на лице Спенса взлетели в неподдельном удивлении.
— Вчера вечером вы взяли совсем не голландца Хейдена, — продолжал Бэкстер. — Вы ухлопали подсадного человека. Такое сообщение я, конечно, не мог послать в газеты, не разбив одновременно твои шансы, которые со всей очевидностью говорили за то, что Хейден все-таки схвачен. Я понимаю, мне надо было явиться сюда значительно раньше, но, по правде говоря, я действительно напился и только потому, что до смерти испугался.
Спенс вздохнул.
— Давай забудем об этом, Поль. Сейчас я не хочу слушать никакие фантастические объяснения.
— Но, черт возьми, послушай же! — вскричал Бэкстер. — Я был там, на этой крыше! Еще за несколько часов до того, как вы прокрутили весь ваш спектакль. И за весь день я ни грамма не выпил. Ни грамма! Это ты понимаешь? Так вот, без чего-то девять на крышу поднялся еще кто-то. Какой-то мужчина. Я тихонько лежал в углу, потому что не хотел, чтобы в последнюю минуту меня оттуда выставили. Я видел, как из «Монахана» вышли этот парень и девица. Видел, как ты приближался к нему. Видел, как он вытащил пистолет. Даже видел то, как ты и твои мальчики пристрелили
— Это со всеми подробностями описано во всех наших газетах, — устало произнес Спенс.
— Да, теперь послушай то, о чем не было написано в газетах! — ответил Бэкстер. — Когда тот парень был убит, я услышал чей-то смех. Так это смеялся тот человек, который был на крыше. Я повернулся, чтобы посмотреть на него. Яркие огни рекламы то вспыхивали, то гасли. И вот когда огни зажглись, я разглядел его лицо. Это был голландец Хейден! Не было никакой пластической операции. Ничего! Они надули тебя, Джон. Ты попался на их удочку.
— Представляю, — уныло заметил Спенс, — как здорово вы с голландцем Хейденом над всем этим посмеялись.
— Если бы я быстро не смылся, — ответил Бэкстер.
— Ха! Так Хейден и отпустил тебя!
— Я перепрыгнул через ограждение и свалился вниз.
— Упал с третьего этажа на улицу, чудом остался жив только для того, чтобы рассказать мне эту сказку.
— Я упал на крышу гаража. Поэтому получилось, что падал я всего около двух метров. Для меня это окончилось довольно благополучно.
— Ну и что же дальше? — спросил Спенс. В его голосе звучала теперь едва скрываемая злоба.
— Решив, что Хейден постарается помешать мне скрыться, я пробрался в гараж, украл машину и удрал оттуда. Машину я бросил около Восьмой авеню и побрел в бар О'Коннела. Мне бы надо было связаться сразу с тобой, Джон, но я был чертовски измотан. Мне было очень страшно. Потом я выпил немного и, веришь, только час назад встал.
— Может быть, ты тогда скажешь, кто этот человек, которого взяли мы?
— Черт возьми, откуда я знаю? Но я уверен, что это не Хейден. Слушай, Джон, это настоящая сенсация. Но, приличия ради, я должен был придержать этот материал, пока у тебя не созреет какой-нибудь план.
Спенс долго молчал, потом, откинувшись на спинку кресла, посмотрел на Бэкстера грустно и укоризненно.
— Поль, у нас с тобой было пари, — сказал он. — Я знаю, все шансы были против того, чтобы ты выиграл. Может быть, ты и был там, на крыше. Может быть, ты действительно видел, как мы брали Хейдена. Но это такая фантастическая отговорка…
У Бэкстера пересохло во рту.
— Ты мне не веришь?
— Я думаю, Поль, что тебе не стоило придумывать все это.
— А я говорю тебе, что Хейден жив! Он стоял на крыше того дома. Я видел его!
— Ну ладно, хватит. — Спенс отодвинул назад кресло, встал, всем своим видом показывая, что Бэкстер может уходить.
— Джон, выслушай меня, — проговорил Бэкстер. — Это правда, клянусь тебе. Хейден жив! — На его лице выступила испарина. — Джон! Разве тебе не кажется странным, что эта девица Кнэпп создала вокруг себя такую рекламную шумиху? Ты думаешь, банда Хейдена не может ее поймать?