И с привкусом любви на губах

Скай Рин

На улице не просто холод, а дубр. Мне тут же зябко. Спортивный костюм хоть и утепленный, но в нем лучше именно бегать, что бы не замерзнуть.

Македов легко преодолевает несколько кругов вокруг особняка, по расчищенной от снега дорожке.

– Присоединяйся, Ален, замерзнешь ведь! – щеки у мужчины горят, щиплют румянцем, и глаза яркие – видно, что от бега он реально кайфует.

– Хорошо, только я за вами не успею. – переминаюсь я с ноги на ногу, чтобы хоть как-то согреться.

– Я возьму твой темп.

Какой он сегодня

сговорчивый, однако. А моя физическая подготовка оставляет желать лучшего. Я бегу изо всех сил, а Македов просто идет рядом, и даже не быстрым шагом.

– Джонни не бегает с вами? – не знаю зачем интересуюсь я. Наверно, чтобы потом не оказалось сюрпризом, что именно он будет проводить со мной каждое утро в бегах вместо Македова.

– Джо с железками предпочитает иметь дело. Тягает в зале штангу и гантели. А еще спарринги любит. Любительские, естественно. Спортивную карьеру про*бал, чему я собственно рад.

– Почему? – удивляюсь я. – Я видела, как дерется Джонни, у него могло бы все сложиться.

– Нахера мне отбитые мозги у моего наследника? – хмыкает Македов. – И так умом особо не блещет, серая посредственность.

А потом Македов резко разворачивается и ловит меня в свои объятия. Притягивает к себе:

– Нашего ребенка, - гладит он меня по животу, - будем воспитывать и развивать с пеленок. Он должен вырастить разумным и целеустремленным!

Мне неприятно в его объятиях, не по себе от его слов. Будто бы ребенок для него это бизнес-проект, а не родное существо, которое нужно любить не за что-то, а вопреки.

– Отлично! – отпускает меня Македов, - Идем завтракать, а потом Джонни отвезет тебя в университет. У тебя теперь начнется совершенно другая, студенческая жизнь. Алена, не упусти свой шанс, получить хорошее образование. Времени у тебя для учебы много. Пока не родишь, конечно. Да и потом, год покормишь малыша грудью и вернешься к занятиям!

Его монолог о рождении ребенка окончательно роняет мое настроение. Одержимый он какой-то. На собственном наследнике помешанный. Интересно, что же такое произошло у него в прошлом, что он стал таким поехавшим?

Глава 30

Едем в машине в гнетущей обстановке. Джонни не проронил ни слова, ни во время завтрака (только изредка буравил нас с Синей Бородой тяжелым взглядом исподлобья), ни тогда, когда я села к нему в машину. Судя по Джонни, он лучше меня знает, куда вести и что делать.

Стараюсь сейчас отвлечься от тяжелых мыслей тем, что анализирую, правильно я ли оделась в университет? Моя гардеробная под завязку забита брендовыми, не броскими, но элегантными вещами. Поэтому, решаю, что брючный костюм, голубая однотонная блузка и сапоги на небольшом каблуке будут там уместны. Это потом я пойму, как же я ошибалась, но пока я этого не чувствую.

Меня немного потряхивает от волнения. Неудивительно, ведь столько всего произошло в эти дни! Будут ли у меня силы учиться? Но потом, я быстро одергиваю себя: Эй,

камон, не этого ли ты хотела? А теперь, когда тебе организовали настоящую учебу в ноябре, ты снова, здравствуйте: могу - не могу! Можешь! Поэтому быстро взяла себя в руки и вперед!

Джонни паркуется на стоянке перед территорией университета. Хорошее место занял. Практически у ворот. Много студентов. Много молодежи. Все веселые и беззаботные. Некоторые наоборот серьезные, читают на ходу, не отрывают взгляда от учебников.

– Сейчас подойдешь в деканат. К Румянцевой. Она – проректор по учебной части. В курсе тебя и твоей ситуации. Она отведет тебя в твою группу. – сухо дает указания Джонни, не глядя. – Достань телефон и запиши мой номер. Если я не ошибаюсь, то у вас сегодня три пары. Я буду в городе по делам, потом к двум заеду за тобой.

Я киваю. Вот это тон! Прямо, Македовские нотки проскальзывают. Ну да, воспитание дяди не прошло для него даром. Записываю цифры. Он тут же выходит у меня во всех возможных мессенджерах. Красивое фото. Мужественный такой, волосы встрёпаны слегка, на фоне спортзала.

– Без меня не выходи за ворота. Поняла?

– А что будет, если все же выйду?

– Будет так же как вчера. – отрезает Джонни с ненавистью прошивая меня взглядом. – И поверь мне, Амиран лишь меньшее из зол, что могут с тобой приключиться!

Я вылезаю из машины. Иду сквозь толпу студентов. И поверить глазам не могу, когда на меня несется… Марина! Она заприметила меня издалека, и теперь, намеренно толкнула плечом, с криками:

– Джонни! Боже, ты в порядке? – убежала мне за спину.

Не хочу поворачиваться, не хочу смотреть на их лобызания, но до меня все же доносится кусочек их диалога.

– Я так переживала вчера, милый. Ты исчез после драки, а я…

Толпа окончательно отрезает меня от голубков. Хм… что Марина делает тут? Неужели учится? Хотя, чего здесь удивительного? Только вот надеюсь, что не в моей группе!

Иду дальше. Из всеобщей толпы, толкотни и хаоса выделяются две вещи. Серое монументальное старое здание главного корпуса университета. И серые, внимательные, настороженные глаза неизвестного мне мужчины. Он смотрит прямо на меня. Неотрывно. И если Джонни всегда прожигает взглядом, то этот наоборот… замораживает. Бррр… ну и глазищи у него! Льдистые, прозрачные, суровые. И сам весь серый. Пегие волосы, невзрачная куртка, серые джинсы, в общем, не самый приятный тип.

И какое же мое удивление, когда я вижу, как Джонни, обогнав меня, показательно проигнорировав быстрым шагом, направляется прямиком к тому парню.

– Серый, привет! – жмет ему руку.

– О, Джо! Сто лет не видно тебя, дружище.

Парни настроены дружелюбно друг к другу, но на меня поглядывают.

– Сто лет? Я, между прочим, звал тебя в бассейн на днях! Сам не захотел.

Ох, и хорошо, что не захотел. Иначе замораживал меня в мой первый день этими страшными своими глазами.