И смех и грех, или Какая мука - воспитывать!
Шрифт:
— Спасибо, — вместо ответа протянул Ивану ладонь на прощание господин Верясов. — Был рад знакомству. Приходите в гости.
— Почему ты принял их приглашение, — не выдержала сгоравшая от любопытства Арина, как только они остались в машине вдвоём и направились домой. Она с большим трудом представляла Ваню за одним столом с такими людьми. Ей казалось, что он более органично смотрится в ночных клубах и возле боксёрской груши.
Иван ответил не сразу. Он всё ехал и ехал по улицам холодной неприветливой Москвы, какой она бывает только поздней осенью.
— Я хочу побывать в атмосфере
После этого они молчали почти до самого дома.
Когда свет фар автомобиля упёрся в ворота, на улице было уже темно, как ночью.
Иван загнал машину в гараж, а Арина кинулась в дом разогревать ужин и заваривать чай. Впереди у них была неделя беспробудного уединения и беспросветного наслаждения обществом друг друга. Целое богатство! Сокровище!
— Знаешь, чего я хочу? — кинулась на шею Беспалову с чайной ложечкой в руке Арина, когда он вошел в зону кухни, сняв верхнюю одежду в коридоре.
— Нет, — усмехнулся тот, беря в кольцо своих длинных пальцев её тонкую талию и с удовольствием вдыхая запах кожи её личика. — И чего же?
— Я хочу покушать и увалиться на диван, посмотреть с тобой какой-нибудь увлекательный фильм.
— Например.
— Ну-у-у… Криминальное чтиво. Или Бесславных ублюдков.
— Любишь Тарантино?
— И не только его.
— А как ты на счёт хоум-видео? Знаешь, что это такое?
Глава 14 «…в сквозном проёме. Незадёрнутых гардин»
— Да, Марго, у тебя всё нормально? Вы на месте?
Только лишь приземлившись, без пять минут сноубордистка тут же позвонила, как и обещала. С ней разговаривала Арина, а Иван сидел напротив за обеденным столом и ожидал своей очереди.
— Какой автобус? В Зальцбург? — девушка чуть помолчала, выслушивая ответ сестры. — Да? — заулыбалась она. — Ну так возьми там в пакете сырки творожные, я тебе положила. Да там они! Поищи! На дне, наверное. Поешь, а то затошнит в автобусе с голодухи.
— Дай мне, — протянул руку к аппарату Беспалов.
— Тут Иван хочет тебе что-то сказать. Пока! Смотри не заболей.
— Привет. Как долетела? — голос и интонации опекуна отличались от манер Арины примерно, как бело-снежные бухточки Гренландии от белоснежных песков Копакабана, но видимо, Марго ему принялась рассказывать что-то смешное, потому как он тут же мягко ухмыльнулся. — Ты там смотри, у вас на два часа позже, но в горах вы по-любому будете за полночь. Сразу требуй ключи и номер. Начнут паять экскурсии и тусовки — шли лесом и никуда ни шагу, поняла меня? — Он помолчал. — Потому! Ты несовершеннолетняя, и если они на это забьют, я с них потом сниму стружку толщиной в… ну да неважно. — Опять пауза. — Со мной будешь по тусам забеги устраивать. За-руч-ку! И ещё: там тебе должны дать талон на ресторан. Не потеряй. — Он опять прервался. — Карточки могут и размагничиваться.
Он отключился, положил телефон на стол и щелчком подтолкнул его к Арине.
Какое-то время они сидели, смотрели друг другу в глаза и молчали.
— В следующий раз поедем куда-нибудь мы с тобой. — С мечтательной улыбкой протянул парень девушке открытую ладонь.
— Куда. — Вложила она в неё свою ладошку.
— М-м-м… — повращал глазами Иван — в Северную Корею. — Выгнув бровь, он принялся поигрывать её пальчиками.
— Пф… выпендрёжник.
— Не факт. Но думаю свалить куда-нибудь с тобой хотя бы на выходные.
От такой перспективы зелень её глаз сделалась густой, почти изумрудной.
— Во Францию? К твоему другу?
— О, не-ет, только не это, — тут же оставил её кисть в покое и даже отстранился от стола Беспалов. — Печень жалко. А так… куда-нибудь… в Лихтенштейн, например.
— Кстати, забыла — у меня нет шенгена.
— Поедешь по паспорту Марго. Делов-то. — Он «ощупал» взглядом её сияющую мордашку и остановился на глазах. — Нет, — ответил её полыхающему любопытству, изобразив на своём симпатичном лице знаменитую улыбку Мориса Талейрана.
— Ты обещал.
— Всё будет. Но позже.
— Когда?
— Завтра.
— С ума сошел! — подскочила на стуле Арина и ударила по поверхности стола кулачками. — Это жестоко!
— А сейчас я буду пить, — будто не слушая её, упёрся ладонями перед собой Ваня и, осторожно затарахтев стулом, поднялся.
— Пить? — ещё больше удивилась Арина.
— Да. Нужно сбить настройки, — похлопал своей красавицей кистью руки себя по естественно-рельефному торсу, после чего развернулся и подошел к столу, где в ящике лежали ключи от подвала. — Форматнуть себя надо. — Достав связку, Иван направился в коридор, подбадривающе подмигнув девушке на ходу.
Но Арина всё равно нахмурилась — ей это не понравилось. Не хотелось, чтобы Иван пил. Тем более вот так, как казалось, на ровном месте. Но и перечить, и сопротивляться тоже, кстати, ни желания, ни сил не имелось.
Да и авторитета. Куда ей!
Таким образом, оставшись на кухне одна, не считая котов, она почувствовала какой-то укол досады, чего-то нехорошего. Будто первая ласточка разочарования или прозрения пролетела мимо и задела крылом. Обжегшись о такие мысли и ощущения, девчушка вдруг поняла, что настал момент показать, что достойна мужчины на восемь лет старше себя. Да-да именно сейчас, вот в такой ситуации.
Поэтому решила присоединиться. Пить, конечно, не хотелось от слова «совсем», ну а кому сейчас легко.
«Я буду поддерживать его во всём!» — и даже вскинула в готовности подбородок. Это делало её взрослее в собственных глазах, а также помогало «нихочица» и «хочица» сделать вполне себе легко взаимозаменяемыми и перевернуть эти понятия на манер песочных часов — чтобы одно начало плавно «пересыпаться» в другое. Жаль только, выгнать из головы вопрос о хоум-видео никак не получалось. Хоть плачь. Арина знала, что это такое — а кто сейчас не в курсе — и тем сильней разгоралось любопытство.