И снилось ворону, что был он лисом
Шрифт:
И всё-таки кладбища действуют на меня угнетающе; их спокойствие раздражает, а тишина — давит. Почему некоторые часто приходят в такие места, ума не приложу. Мёртвым ведь всё равно, что живые здесь, они этого не знают, не чувствуют, не слышат рыданий — я сам был мёртв, так что могу утверждать. Или тишина в моём посмертии была вызвана тем, что над моей могилой никто не лил слёз?.. Брат бы не стал, это точно, он сам от захоронений не был в восторге, как и я.
Но сейчас клановое кладбище Учих было лишь
И вот, наконец, на кладбище явились недостающие действующие лица. Тихо ступая меж могил, Саске и Минори приблизились и остановились в паре метров за моей спиной.
— Зачем ты просил нас прийти? — прямо спросил мой друг.
Я ответил не сразу, сделал вид, что поглощён рассматриванием могил прошлого главы клана и его жены, перед которыми стоял.
— Скажите мне, Саске, Минори, почему всё так? Почему Учихи отброшены и забыты, а нашей общей деревней правят Сенджу и их ставленники?
— Потому что справедливость — шлюха, — скривился Саске; я спиной чувствовал, как куноичи бросила на него испепеляющий взгляд за такие слова.
— Так исторически сложилось, — сказала Минори, — и с этим ничего сделать нельзя.
— Фугаку-сама пытался, — заметил я. — Вернее, желал попытаться.
— Сомневаюсь, что это была хорошая идея, — возразила она. — Восстание бы подавили, а клан — уничтожили.
— Но его уничтожили и так, — процедил Саске. — Как по мне, лучше было бы погибнуть в бою, чем от дешёвого трюка с ядом этого старого ублюдка.
— Полегче, Саске, — одёрнула его Минори. — Твой брат не для того выслуживался все эти годы перед Хокаге и Данзо, чтобы ты своим несдержанным языком всё разрушил.
— Но что разрушать? — спросил я, по-прежнему не оборачиваясь. — Резервацию, в которую руководство деревни нас загнало?
— Вот как раз её стоило бы сломать, — почти прошипел мой друг.
Минори судорожно вздохнула.
— Нет… Вы ведь не серьёзно!
— Я совершенно серьёзен, — тон Саске не заставлял сомневаться в его словах. — Главы селения показали своё отношение к нам. Однако клан Учиха достоин большего.
— Поддерживаю, — негромко протянул я.
— Вы идиоты! — рявкнула Минори, порывисто подаваясь вперёд. — То, о чём вы говорите — полнейшее безумие! Нас всех убьют!
— Это мы ещё посмотрим, кто кого. Да если понадобится, я утоплю всю Коноху в крови!..
— И во главе чего же тогда, интересно, Учихи встанут? — оборвал я пламенную речь друга. — Собираешься установить власть над пепелищем? Или попросишь Орочимару подсобить — и властвовать станешь над ожившими
— Так ты согласен со мной? — с определённым недоверием уточнила Минори.
— Нет, я согласен с Саске.
— Тогда какого чёрта?!..
— Только в общей идее, — я на мгновение повысил голос, а затем вновь заговорил тихо: — Коноха и её жители нам не враги — врагами являются те, от кого исходят приказы, вредящие Учихам.
— Верно, — поддержал меня Саске.
— Но почему всё это говоришь ты, Изуна? — теперь в голосе Минори сквозило подозрение. — Ты — не Учиха, чтобы так переживать за судьбу клана.
На это заявление я усмехнулся. Да, время пришло.
— Скажи мне, Минори, — вкрадчиво произнёс я, повернувшись к товарищам, — что ты знаешь о своих предках?
— Почему спрашиваешь? — удивлённо вскинула она брови.
— Известно ли тебе, кем был Учиха Изуна?
— Братом Мадары — нашего предводителя, заключившего мир с Сенджу, одного из основателей Конохи, — словно по написанному ответила девушка. — Он погиб много лет назад.
— Всё верно, — кивнул я. — Однако… — сложил печати Хенге, — был возрождён.
— Быть не может! — вскрикнула Минори и попятилась от меня.
— А я-то думал, что стало с тем придурковатым мальчишкой, что он за миг поумнел, — хмыкнул Саске; поражаюсь тому, как легко он принял правду — будто на подсознательном уровне всегда знал. — Значит, с первого дня в Академии это был ты.
— Да, Саске, — отозвался я, почти весело улыбаясь. — Знал бы ты, как непросто было стать Узумаки.
— Даже не могу себе представить, — хмыкнул друг, но выглядел он, впервые за последние недели, искренне довольным. — Почему раньше не сказал?
— Так было нужно, — просто ответил я.
— Но кто-то ведь знал? — Саске прищурился. — Итачи, верно?
— И Шисуи, — подтвердил я. — И Саннины. И Данзо. И ещё пара джонинов…
— Полдеревни, значит, в курсе, а мне — ни слова.
— Повторяю, так было нужно. Зато теперь ты знаешь; что планируешь делать?
— Просить тебя о помощи, — Саске посерьёзнел и заговорил уже не как озлобленный подросток, но как настоящий шиноби. — Чтобы осуществить задуманное, у меня мало опыта — у тебя же его хватает. Вместе мы приведём клан к власти.
— А как же твой брат? — поинтересовался я, пытливо сузив глаза. — Итачи ни за что не поддержит твою идею, а ведь глава клана он.
— Итачи болен, — покачал головой Саске, — и болен серьёзно. Пятая запретила ему покидать госпиталь и сама занимается его лечением. Она считает, что это затянется по меньшей мере на месяц.
— Кто будет управлять Учихами в это время? Итачи назначил заместителя?
— Официально — нет, но всем и без того понятно, что в его отсутствие делами заведует Шисуи.