И снова дождь...

Корнилова Веда

— Палку поперек ложи… — закричал Кром. — И наваливайся на нее!..

— Не дергайся!.. — это уже голос Тимофея Михайловича. — Любое движение только быстрее затягивает!..

Я делала все, что мне говорили, но трясина тянула меня вниз все сильнее. Затем рядом с собой я увидела вторую палку и вцепилась в нее, а после почувствовала, что меня медленно вытягивают из трясины… А еще я услышала голос Тимофея Михайловича:

— Тяни ее, не останавливайся, а не то если отпустишь, то она погрузиться назад чуть ли не по шею!..

Мне только и оставалось, что держаться за палку мертвой хваткой, а потом я почувствовала, как чья-то сильная рука просто-таки вытаскивает меня

из болота. Трясина отпускала меня медленно, словно не желая выпускать из своих лап попавшую добычу, но человек все же оказался сильнее, и, сопровождаемая негромким чавканьем болотной грязи, я вновь оказалась на тропе. Оказывается, меня вытащил Кром, и сейчас он был зол до невозможности.

— Тебе же было сказано ушами не хлопать и под ноги смотреть, а ты чем занималась?.. — почти что закричал он на меня. — А если бы я тебя вытащить не успел?.. Ну, чего молчишь?

Если честно, то я то ли он растерянности, то ли от испуга даже говорить не могла — меня только мелко потряхивало. Не знаю, что бы еще сказал мне Кром под горячую руку, но тут заговорил Тимофей Михайлович:

— Все, хватит, пошли дальше, и без того на одном месте слишком долго топчемся. Вон там, впереди, кажется, виден небольшой островок — там передохнем, и ты ей выскажешь все, что думаешь.

Не знаю, что мне еще хотел сказать Кром — во всяком случае, на комплимент это вряд ли бы походило, но я все же получила от него легкий подзатыльник, а еще он довольно-таки невежливо толкнул меня вперед. Обижаться на подобное, пожалуй, не стоит.

Вновь пошли дальше, а я постепенно успокаивала испугано бьющееся сердце, и старалась не думать о том, какой беды только что избежала. Даже волчий вой, который вновь донесся до нас, не вызвал у меня ничего, кроме раздражения. Ну чего голос подавать, раз мы ушли?! Повыли и хватит, отправляйтесь назад, к своему хозяину… А еще я представила, как сейчас смотрюсь со стороны — грязная, мокрая, чумазая, настоящее чучело, и от всего происходящего мне хотелось плакать.

Не знаю почему, вновь вспомнился Игорь… Интересно, если бы я на его глазах попала в такую передрягу, стал бы он меня спасать, или нет? Вообще-то ответ на этот вопрос очевиден — никогда. Как говорится: не царское это дело. Вернее, он бы мог попытаться это сделать, но перед этим сунул бы мне подписать договор о передаче моего имущества в его руки… Тьфу ты, и без того на душе паршиво, так еще и бывший жених отчего-то вновь на ум пришел!..

До небольшого островка, поросшего мхом, травой и невысоким кустарником мы добрались меньше чем за полчаса. Кот, не говоря ни слова, опустился на траву и закрыл глаза. Тимофей Михайлович присел неподалеку, вытирая пот со лба, и негромко сокрушаясь о том, что у него уже не те силы, и не тот возраст для таких прогулок. Ну а я подошла к Крому, который последним выходил на островок — надо ему хотя бы сказать спасибо, только вот парень настолько сердит, что, боюсь, и слушать меня не станет.

— Кром…

— Ну чего тебе?.. — покосился на меня тот. Понятно, что он все еще рассержен и я, сама не знаю почему, вдруг уткнулась лицом ему в грудь и разревелась. Наверное, причиной тому было нервное напряжение последних дней, а может, накопившаяся усталость, но остановить поток слез я никак не могла.

— Успокойся, мало ли что бывает, не стоит, всякое случается… — такого Кром, кажется, никак не ожидал, растерялся, и неловко обнял меня. — Главное — жива, и не расстраивайся…

Все так, но мои слезы никак не заканчивались, а лились еще сильнее. И еще, стоя рядом с Кромом, я чувствовала себя словно под надежной защитой, и отходить от молодого

человека мне никак не хотелось.

— Жаль, что островок маленький… — подал голос Тимофей Михайлович. — Отвел бы девушку в сторону, успокоил со всем старанием, как положено в таких случаях…

Ну, Тимофей Михайлович, знаете ли, у меня просто нет слов…

Глава 15

Не сказать, что отдых на островке был долгим, но перевести дух мы все же успели. Дело в том, что Кром, посмотрев на Кота, вновь взялся за аптечку. Не знаю, какими лекарствами он пользовал раненого парня, но через какое-то время Коту стало лучше. Бедный парень старается делать вид, что с ним все более-менее в порядке, даже пытается улыбаться и шутить, только вряд ли он сможет обмануть кого-то из нас. Даже мне, человеку, не имеющему никакого отношения к медицине, понятно, что Кот держится из последних сил. Да уж, по сравнению с его состоянием все наши синяки и царапины в счет не идут.

Выждав еще с четверть часа, мы пошли дальше, хотя (чего уж там скрывать!) вновь идти по болоту мне не хотелось так, что хоть плачь. Разумеется, говорить об этом я никому не стала — им и без моего нытья непросто.

Итак, вновь идем по болоту, причем по колено в ржавой воде, а кое-где темная вода достает и выше, почти до пояса. Передвигаться так непросто, да и (чего там скрывать!), просто жутковато. Еще через какое-то время я поняла, что мы шагаем как роботы, стараясь не отвлекаться ни на что постороннее. По сторонам смотреть тоже не стоит, надо глядеть вниз, под ноги и стараться ступать след в след за тем человеком, кто идет впереди меня. Сейчас главное — чтоб никто из нас вновь не попал в «окно», а они иногда попадались на нашем пути: что ни говори, но «окно» — вещь и в самом деле коварная, и в этом я убедилась на себе…

Мы шли, и вокруг нас стоял дух сырого тлена, а еще каждого без остановки атаковали комары — обитающие здесь эти болотные кровососы были не просто злые, а озверевшие. К тому же, на мой взгляд, комаров вокруг нас сегодня было едва ли не втрое больше, чем накануне. А еще каждый шаг по болоту сопровождался бурлением болотных газов, и запах от них стоял по-настоящему мерзкий.

Сколько так шли — не знаю, мне показалось, что это передвижение по болоту никогда не кончится. Однако когда я уже была готова едва ли не зарыдать в голос от усталости, то увидела, что мы находимся совсем недалеко от островка немалых размеров. Еще немного, и мы вышли (правильней сказать — выползли) на этот остров, где, кроме кустарника, росли низкие березы, осока и высокая жесткая трава.

— Фу, дошли… — выдохнул Тимофей Михайлович, когда мы лежали на траве, пытаясь отдышаться. — Я дальше этого места не ходил, но до него добирался, так что сейчас, мы, считай, больше чем полдороги прошли. Теперь идти будет легче, да и проще, а через несколько часов и вовсе выберемся из болотины. Там надо еще немного пройти, и увидим неплохое местечко, где можно остановиться на ночлег.

Звучит хорошо, только вот на Кота сейчас можно смотреть с искренним сочувствием — бедняга еле идет, а уж как он умудрился пройти нелегкий путь по болоту, где и нам было нелегко — это вообще вне моего понимания. Побыстрее бы добраться до лодки, и доставить раненого в Раздольное, а там уж, как сказал Кром, дело за техникой, то есть вызовем вертолет, а заодно и сами на нем улетим… Но это все будет потом, а пока что нам надо еще немного потерпеть, набраться сил и покинуть эти болотистые места. Итак, сейчас у нас четверть часа отдыха, потом вновь поднимаемся и движемся за Тимофеем Михайловичем…