И станет солнышко в руках моих огромным солнцем. История женщины, которая поверила в любовь
Шрифт:
Я брала Васю и Макарку, кормила их на балкончике свежими ягодами с мюсли на завтрак и смотрела на детей в футболках с совятами, вереницей идущих на экскурсию. Это были дети из школы, в которую теперь ходит Макар, а Вася ее уже закончила.
Мы смотрели на школьников и даже не собирались переезжать. Наш отпуск в Лос-Анджелесе длился пол-лета. Дима улетел раньше. Мы остались еще на неделю – только я и мои дети.
Вернувшись в Москву, я активно занялась разработкой новой коллекции платьев. Тогда никто не мог даже догадаться, какую глобальную мысль я гоняю в голове. Я влюбилась
Внешне этого было не видно. Гастроли продолжались, я вела бизнес, при этом старалась меньше тратить. Мне ничего больше не хотелось, в голове поселилась мечта! Я складывала «красные бумажечки» в коробочку, пока она не наполнилась, а потом обменяла их на зеленые по очень удачному курсу. В голове зрел план: полететь на три месяца с детьми и понаблюдать за своими чувствами – может, америкосы будут бесить меня своими правилами, и я прилечу обратно со словами: «Ну и подавитесь этой своей Америкой!»
Я обдумывала все детали, взвешивала и сомневалась – и так без остановки! Ревела на гастролях ночами. А днем в голове крутилось: как ты там одна, с детьми, без мужа, друзей, поддержки? А вдруг деньги закончатся или кто-нибудь заболеет? А что скажет мама? Представляю, как удивится папа! Как ты без знания языка, без жилья… Ну какая дура!
Сердце прыгало, оно тянулось в тепло, к солнышку, вечному лету, к голубому небу, пальмам-веселушкам, к чистым машинам, чистым ботинкам, к ветру, скользящему по голым икрам, к закатам на Венисе, к велосипедным дорожкам вдоль водной глади, к шуму волн по ночам, к океану!
Еду с производства, на котором вовсю идет пошив новой линии одежды. Съезжаю с МКАД на Ленинский. О чем-то говорю с Димой по телефону. Телефон вдруг становится тяжелым, я опускаю руку…
– Все. Нет смысла больше терпеть!
Внутри что-то щелкает. Идет перестройка. Тревога в душе растет каждый день, каждую ночь, но я не подаю вида. Тайно от всех прошу тур-менеджера не планировать с 1 сентября 2014 года гастроли в России.
Я встречаю Диму, прилетевшего из Китая, в Шереметьево. Он рассказывает, как отыграл сет.
– Дима. У меня есть одно серьезное решение. Если ты захочешь меня переубедить – я готова тебя выслушать. Если решишь лететь со мной – вот моя рука!
Дима выслушал и сказал:
– Я не буду тебя переубеждать. Хочешь – делай. Ничего тебе не обещаю. Если ты или я за это время встретим свою любовь, то другой не в обиде.
– Не в обиде.
Зачем-то накануне 1 сентября я отправила Василису в школу, чтобы взять у учительницы учебники, тетради и задания на три месяца вперед. Я сходила в школу и в сад Макара и написала заявления, что забираю детей на три месяца в другую страну. Директор и заведующая с удивлением смотрели на меня:
– Одна с двумя? Тебе оно надо? Ну лети, птица, как тебя удержишь – вон глазищи как горят!
Как сказать папе и маме? Так, делаем беззаботное лицо и сообщаем о переезде на другой континент с интонацией, будто спрашиваю: «Видели, в “Ленту” какие арбузы завезли хорошие?» Я знала,
«Саша, Саша, это твоя жизнь, они никогда там не были, они не видели Тихий, они не знают, почему ты туда так хочешь! Держись, не сдавайся, говори всем, что ты ненадолго, что это просто трехмесячный отпуск! Не допускай дрожи в голосе. Эй, не артистка, что ли?»
Я связалась с девушкой, у которой арендовала квартиру во время летнего отпуска, и попросила составить мне подробную подборку школ. Она занялась этим вопросом, и через несколько дней дала мне всю информацию. Можно ходить в любую платную школу, если есть деньги. Можно посещать бесплатную в богатом районе (в котором меньше неблагополучных семей), но для этого ты должен доказать, что живешь вблизи школы.
Девушка-агент сделала подборку школ с рейтингами и, когда я выбрала, оформила договор аренды квартиры задним числом и внесла мое имя в счета за электричество. Также она заполнила все анкеты на английском языке для приема детей в школу. За это все я заплатила ей $5000.
Если вы думаете, что я такая смелая и отчаянная, без сомнений бросила свой растущий бизнес, стабильную гастрольную деятельность, мужа, родителей, машины, новое увлечение мотоциклами, удобства, – вы очень ошибаетесь. Не сомневаются только идиоты.
Я сидела на полу в раздумьях, раскачиваясь из стороны в сторону; просыпалась ночами в холодном липком страхе неизвестности; через окно машины ловила родной воздух позднего августа с теплыми нотками костров горящих листьев в подмосковных огородах. Мое сердце сжимали страшные тиски, и слезы кололи горло – на меня давил груз ответственности, – но я не торопилась покупать букеты к 1 сентября для детей. Вместо этого я купила им билеты в Америку.
Я знала, что будет, если останусь: депрессия предсказывала мне холодный грязный октябрь, серый депрессивный ноябрь… Я знала, как буду проклинать себя, просматривая прогноз погоды в Лос-Анджелесе, лежа в московской постели и боясь высунуть ногу из-под одеяла.
Обычная туристическая виза, которая стояла на тот момент в моем паспорте, позволяла находиться в стране всего полгода. Потом нужно было вернуться на родину, немного побыть там – и снова вэлкам в Лос-Анджелес. Так мне предстояло жить три года, пока действует виза. Но такие манипуляции на 99 % приведут к тому, что следующую визу не дадут еще два-три года по причине потери связи с родиной. Впрочем, я же собиралась ненадолго, так что меня это не особо напрягало. Внутри уже шумел океан, он звал меня ночами.
После всех сомнений и метаний я спрашивала себя: а зачем я мучаюсь и терплю, и кто скажет мне за это спасибо? Муж, дети? Вряд ли. Хочу ли я остаться? Нет. Моя сила рядом с океаном? 100 %! Боюсь ли я лететь в неизвестность? Однозначно – да. Но люди эгоистичны в своем счастье, и я решила быть счастливой хотя бы ближайшие три месяца жизни.
Первого сентября, когда вся Москва блестела от влажного асфальта и пестрела нарядными бантами и букетами, я с мокрыми от слез глазами прощалась с родными в аэропорту Шереметьево. До последнего храбрилась и шутила, что, мол, сейчас как возьму и не полечу никуда, выкину билеты, ха-ха. Дима говорил, что через три недели прилетит к нам и что я сама прибегу в декабре домой. Ну я и успокоилась.