И тогда ты меня спасёшь

Лисовская Май

Немного успокоившись, Ласкина задумалась. После пары секунд тишины она подняла голову и сверкнула полными надежды глазами из-под капюшона.

– А вы мне случайно сбежать не дадите?

Бармен усмехнулся и посмотрел на неё, как на клянчившего конфетку ребёнка.

– Вообще нет. Ни случайно, ни специально. А тебе есть куда? – Саня скисла и отрицательно покачала головой.

– Ну и чего ты тогда зря воду мутишь? Лучше расскажи, какого хрена ты с Барсом забыла, первый раз вижу его не одного, – заговорщицки подмигнул Клык.

– Да я вроде как его заложница. Насколько я поняла, он меня пасёт, чтобы другие не убили. Якобы я могу дать какие-то важные показания

в суде, – охотно разговорилась Саша, пытаясь отвлечься. Она только сейчас осознала, насколько истосковалась по нормальному человеческому общению. Несмотря на то, что она встретила бармена всего пару минут назад, ей казалось, что Клык – старый друг, с которым можно легко болтать на любые темы. Особенно чувствовался контраст с вечно сдержанным и напряжённым Барсом, из которого слова вытягивать – себе дороже.

– И давно наш Барс за тобой следит?

– Неделю или около того.

Бармен присвистнул, заставив брови Ласкиной сойтись на переносице.

– Нехило. Слышал, у него дольше двух дней не задерживаются.

– Ага, он упоминал, – скривила губы девушка. Клык пристально посмотрел куда-то за спину Сани, наклонился к ней и перешёл на шёпот.

– Возможно, для тебя есть один вариант, – задумчиво протянул он, сводя брови к переносице, – видишь того мужчину в серебристом костюме?

Ласкина обернулась и оглядела зал. На одном из кожаных диванов действительно обнаружился вальяжно разлёгшийся мужчина. Ухоженное лицо, русые волосы с вкраплением залысин и седых прядок, сытое брюхо, обтянутое белоснежной рубашкой. Он выдыхал кольца дыма в потолок, а к его рукам, обвешанных перстнями, льнули две симпатичные девушки. Фигуристая блондинка и худощавая брюнетка. Последняя была так татуирована, что рисунок выползал из-под воротника футболки, заполонил шею, и уже обрамлял лицо. В то время же у блондинки тату проглядывали лишь на руке. По их холеным лицам было видно, что жизнь им ни в чем им не отказывает. Но было что-то в них отталкивающее. Возможно, этот пустой омертвевший взгляд в глазах, не сулящий ничего хорошего.

Одна из девушек заметила Сашу, игриво подмигнула ей и принялась сладко шептать что-то мужчине на ухо, проводя своим бесстыдным языком по мочке. Тот заинтересованно обернулся. Ласкина покраснела и отвела взгляд, вернувшись к Клыку.

– Вижу. И что это должно значить?

– Это – Большой Папочка. Не последний человек в мафиозном бизнесе, но суть не в этом. У него какая-то нездоровая страсть к девушкам, попавшим в беду. Те двое, что сейчас с ним, когда-то были чуть ли не живыми мертвецами. Тонкая полупрозрачная кожа на острых костях, синие вены, впалые глаза, следы от шприца. Ужас, одним словом. Он подобрал их с улицы никому ненужными дворнягами, а превратил в породистых кобылок.

Саша ещё раз обернулась, уже заинтригованная.

– А ему какой прок?

– А то ты не понимаешь, – усмехнулся бармен, но, наткнувшись на недоумённый взгляд, поспешил объяснить, – спит он с ними. Но, насколько я знаю, никакой извращённой жести, кроме пушистых розовых наручников и нелепых костюмчиков. Эй, не смотри на меня так оскорблённо! – встрепенулся он под тяжелым взором, сверкающим из-под капюшона и буквально прожигающим насквозь. – Барс тебя может и защищает сейчас, но явно не для того, чтобы отпустить. Я не предлагаю тебе нестись Папочке на коленки и слёзно умолять о спасении, но других вариантов, честно, не вижу. Так что просто подумай, пока есть шанс.

Клык растерянно окинул взглядом вмиг погрустневшую гостью и почесал затылок, выбивая прядки из хвостика. Он по натуре был не в состоянии наблюдать, как кто-то уничтожает себя изнутри тяжёлыми

мыслями. Особенно, если это – одинокая девчонка, попавшая в такую пиздецовую ситуацию, о которой никогда подумать не могла, и стоящая теперь перед нелёгким выбором.

– Ну, чего опять раскисла? – Клык сделал попытку исправить настроение, хотя бы ненадолго. – От меня никто разочарованным не уходит, так что выбирай, что будешь.

– В смысле? – не поняла Саша.

– Ну там пиво, водку, виски, джин, может маргариту или кровавую мери? – заманчиво перечислил и обвёл рукой полки за спиной, уставленные алкоголем.

– Мне нечем платить, – пробурчала девушка, сглатывая подступившую слюну. Она очень хотел бы сейчас напиться и ничего не вспоминать.

– Так я на счёт нашему Барсику запишу. Ой, только не говори, что я его так назвал, не хочу потом у врача торчать. Ну а вообще, ты же его гостья, так что, просто наслаждайся, пока он там решает свои серьёзные дела.

– Ага, а он потом разозлится и мне достанется. Спасибо, не надо, – ответила Ласкина и провела пальцами по грязному бинту, стягивающему ладонь.

Клык проследил за рукой и стиснул зубы, поняв, откуда взялась рана на руке.

– Да как ты вообще можешь от чего-то отказываться сейчас?

– Чего?

– А вдруг это твой последний коктейль? Вдруг это твой последний в жизни глоток. Ведь этот момент однажды наступает у каждого. Ты идёшь в бар, как обычно, заказываешь свой любимый напиток, давно переставший возбуждать рецепторы и радовать глаз, и бездумно вливаешь алкоголь в себя. Даже не догадываясь, что это был твой чёртов последний коктейль. Всё проходит мимо тебя, потому что к жизни давно привык, краски потускнели, а запахи больше не чаруют. А потом, за считанные секунды до смерти, ты вспоминаешь его. Его сладковатые нотки, нежный, будто внеземной аромат, щекочущий нос, то, как он сияет на свету. И тогда, вот именно тогда всё и возвращается к истоку! Становится снова, как в первый раз. Нервы оголяются, мир приобретает забытые в детстве краски. Он будто льется по языку прямо в горло, сжигает внутренности дотла, оставляя на зубах тот самый вкус, что сносит крышу ко всем чертям и окончательно и бесповоротно влюбляет. Так что, пей, пока можешь, улыбайся, вопреки всему, и наслаждайся жизнью. Покажи этим ублюдкам, что тебя не сломить. Твою мать, да просто будь счастлива, сколько бы тебе не осталось! Разве не в этом смысл? – в сердцах воскликнул Клык.

Он сбил дыхание, воздух шумно вырывался через нос и возвращался в лёгкие. Зато он увидел это. Искорки жизни в глазах сидящей перед ним девчонки. Глубокий вдох полной грудью и несмелую улыбку. Бармен улыбнулся в ответ, ловко плеснул алкоголь в стеклянный стакан, специально выбирая что подороже и поизысканней. Он любил Барса, как друга, но за то, что губит жизнь, хотелось хоть как-то отомстить. И пусть Барс не обратит внимания на цену за выпивку, пусть даже не поймёт, что Клыку, последние несколько лет проработавшему среди воров, насильников и убийц, всё ещё присуще чувство жалости и сострадания. Просто Клык не знал, что ещё он мог сделать.

Саня отсалютовала поданным стаканом, разливая капельки голубой, цвета глаз Барса, жидкости, и выпила залпом до дна. Живот скрутило и будто охватило пламенем. Девушка блаженно улыбнулась. И правда, почему она должен запрещать себе последние маленькие радости, которые у неё остались?

«Пошёл ты, блять, Владислав Барсов, в жопу, далеко и надолго»

***

Барс обессиленно плюхнулся на барный стул, упёрся локтями в стойку и обмяк, обхватив голову руками.