И тогда я ее убила
Шрифт:
— А не мистер Грин?
— Он был слишком подавлен. Знаете, ведь это он ее нашел.
Детектив Массуд кивает.
— Значит, вы совершенно точно не навещали миссис Джонсон-Грин в день ее смерти?
Знать бы еще, описал ли меня сосед снизу. И вообще сказал ли полиции, на кого грешит, на мужчину или на женщину. А может, это вообще был не сосед, а соседка?
— Беатрис должна была на несколько дней уехать, и я думала, что ее нет дома. Так что не смогла бы навестить ее, даже если бы захотела.
— Вот
Я вздыхаю.
— Я тогда этого не знала.
Не оставила ли я чего-нибудь у нее в квартире? Нет, точно нет, а даже если бы оставила, ну и что, я же проводила там много времени. Если криминалисты сняли отпечатки пальцев, то мои нашлись повсюду. В кабинете Беатрис, в ванной, в кухне — да елки-палки, я даже ночевала у нее в спальне.
— Так, говорите, может, это и не несчастный случай? — спрашиваю я.
— Мэм, мы не утверждаем ничего подобного. Просто пытаемся свести концы с концами, вот и все.
— Но ведь ее уже похоронили! Не поздно ли проводить расследование?
Выражение ее глаз меняется, в них будто что-то щелкает, и она смотрит на меня в упор.
— Откуда такая мысль?
Боже мой, эти люди запрограммированы видеть в собеседнике самое плохое!
— Вы же не будете эксгумировать… Беатрис? — Мне приходится выговорить ее имя. Я собиралась сказать «тело», но прозвучало бы слишком бессердечно. — Это было бы так чудовищно, что слов нет. Просто кошмар для Джорджа и всех ее друзей.
— Вы имеете в виду аутопсию? Она уже состоялась, мэм. И мы не собираемся без веских причин проводить повторную.
Ну хоть что-то. А веских причин лезть так глубоко у них нет, прошу прощения за каламбур.
— Почему вы сегодня решили прийти к мистеру Грину? Разве он не должен быть на работе?
— Я увидела по телевизору тот ужасный репортаж и сразу же поехала с ним повидаться, узнать, все ли в порядке, не могу ли я чем-то помочь.
— О чем вы хотели с ним поговорить?
— Я же объясняю! Его допрашивали! Возможно, прессовали! Он мой друг, и я хотела помочь.
Детектив Массуд бросает взгляд на своего коллегу.
— Раз вы знали, что он в полицейском участке на допросе, почему поехали к нему домой?
— Ой, да бога ради! Я же не знала, что его так долго продержат в полиции!
— А вы звонили ему, чтобы выяснить, где он?
— Я не подумала об этом, детектив Массуд. Просто сразу взяла и поехала. Устраивает такой ответ? — Детектив никак не реагирует на мой возмущенный тон. — Джордж все еще в полиции? Вы его арестуете? Я могу с ним повидаться? Он уже дома?
— Пока еще нет, миссис Ферн.
— А когда будет?
— В квартире еще идет обыск. Не могу сказать, сколько времени он займет.
О господи, полицейские найдут ее, эту салфетку, я точно знаю. Если
— Еще один вопрос, миссис Ферн. В тот день вы разговаривали с мистером Грином? Примерно в середине дня.
— Нет, не разговаривала.
Массуд кивает детективу Карру. Он щелкает ручкой и закрывает блокнот. Оба полицейских поднимаются, и тут до меня доходит, что к чему, и я решаюсь на рискованный шаг.
— Но я его видела.
Они разом поворачивают ко мне головы.
— Вы видели его в тот день? Где?
Полицейские снова садятся, и Карр открывает блокнот.
— Я поехала за покупками в город, в тот район, где у Джорджа офис, и увидела его на другой стороне улицы, у него в руках было что-то вроде сумки для ланча, сэндвич и кофе в бумажном стаканчике. Я окликнула его, но он не услышал и зашел к себе в контору.
— Во сколько это было?
— Я бы сказала, где-то в полпервого. — Именно в это время Беатрис умерла.
— Вы абсолютно уверены?
— Да. Я шла к метро, чтобы поехать в парикмахерскую, у меня была запись на час.
— Нам понадобится ваше официальное заявление. Когда вы сможете приехать в отделение полиции?
— А можно прямо сейчас?
Они опять встают.
— Хорошо. — Детектив Массуд вручает мне визитку с адресом. — Присоединяйтесь к нам, как только будете готовы.
Мы уже у двери. Я открываю ее, смотрю, как они уходят и садятся в свою машину. Я закрываю дверь и испускаю глубокий долгий вздох, который сдерживала, кажется, целую вечность.
Проклятье.
Шип страха, который раньше гнездился в районе солнечного сплетения, готовый пронзить сердце, исчез. Концы, которые полицейские собирались связать между собой, доводили меня до безумия, но теперь мне не было никакого дела до копов: если хотят, пусть приходят допрашивать меня хоть каждый день, приковывают к стенке, избивают до бесчувствия толстыми телефонными справочниками, мне плевать. Я ничего не знаю, мне не в чем себя упрекнуть и нечего бояться.
Не знаю, где та самая коктейльная салфетка, но она точно у Беатрис в квартире, и ее нужно найти, пока этого не сделал кто-то другой. А чтобы ее найти, я должна убрать с дороги полицейских. И вернуть домой Джорджа.
На дачу показаний уходит не больше двадцати минут. Я точно знаю, что должна сказать, и произношу нужные слова в квадратной безликой комнате, сидя за дешевым столом, по другую сторону которого устроились оба детектива.
Массуд хочет знать, что было на Джордже.
— Какой-то темный костюм. Цвет точно не помню, так что даже не спрашивайте, — отвечаю я нетерпеливо.