И только сердце знает (том 2)
Шрифт:
— Тебе не стоит беспокоиться о нем. Он все еще без сознания, однако пока это даже хорошо. Его раны не настолько опасны, как нам показалось сначала, но они причинят ему невероятную боль, когда он очнется. А теперь выпей это. — Рейна протянула ему бокал с целебным отваром мака, смешанным с теплым вином. — Это облегчит твою боль и усыпит тебя. Сон — именно то, что тебе просто необходимо сейчас.
— Но Ранульф…
— Эрик сможет ответить на все его вопросы. В этот момент дверь в соседнюю комнату с шумом распахнулась, и Серл стал судорожно
— Как быстро это подействует? Рейна сердито взглянула на него:
— Что с тобой произошло?
— Он наверняка будет безумно зол, Я бы хотел переждать его ярость, почивая спокойным сном.
— С чего это он станет сердиться, если, конечно, вы трое что-нибудь не натворили? Признавайся!
— Наши потери: один убитый и двое раненых, а их было сего пятнадцать! Мы должны были лучше сражаться, леди.
— И как много вас было?
— Шестеро.
Рейна разъяренно взглянула на него:
— Засыпай скорее, болван. Хилари, проследи, чтобы мой муж не ввалился сюда и не потревожил его.
— Вы просите о сущем пустяке, миледи.
И Хилари, в свою очередь, была удостоена разъяренного взгляда за свой некстати пришедшийся юмор.
— Отлично, я прослежу за этим сама! в И Рейна удалилась, бормоча себе под нос:
— Господи! Один против троих, даже больше. Он что же, думает, что его люди такие же великаны, как он сам?!
Эрик устало опустился на пол возле комнаты Уолтера, несомненно уже рассказав Ранульфу, что произошло. Дверь была все еще распахнута, и Рейна вдруг занервничала, увидев Ранульфа.
Он стоял возле кровати Уолтера, недвижимый, словно тело его было высечено из камня. И только невероятное напряжение чувствовалось в каждом его члене, а кулаки были крепко сжаты. Он стоял опустив голову и всматриваясь в лицо друга, поэтому Рейна не могла видеть его собственного лица, однако догадывалась, что он действительно был взбешен, ибо напугал Флоретт настолько, что она решилась покинуть своего больного и ждала теперь вместе со всеми за дверью.
Он все еще не двигался и даже не взглянул в сторону Рейны, когда она приблизилась к нему.
— Но ты же не можешь действительно злиться на него за то, что он ранен, Ранульф. Неужели ты думаешь, что он сделал это нарочно?
— А какого черта он поперся через лес, леди! Он же прекрасно знал, что эти места просто кишат разбойниками, и тем не менее взял с собой всего троих вооруженных воинов!
— Но ведь, кроме того, были еще три рыцаря, закованные в броню и доспехи. Разбойники редко нападают на отряд, который может оказать им хоть какое-то сопротивление.
— Однако на этот раз они напали!
Что она могла ответить ему? У Ранульфа действительно был повод разозлиться. Но когда он наконец взглянул на нее, то не ярость увидела Рейна в его глазах, но глубокий ужас.
— Миледи, пожалуйста, не дайте ему умереть! — сказал он с какой-то неожиданной мольбой, идущей из самого сердца. — Если вы поможете ему поправиться, я буду
Рейна почувствовала, как в горле ее встал комок. Как страстно хотелось ей обнять Ранульфа и успокоить, сказать, что ему нечего бояться. Однако сострадание и пустые обещания не годились для этого мужчины.
— А о чем еще вы можете думать, милорд? — сказала она так жестко, как только могла. — Мне бы хотелось, чтобы вы были рядом именно тогда, когда мне это необходимо. Должна сказать вам, де Брют не умирает. Его раны — простые царапины по сравнению с теми, что мне приходилось видеть.
— Но почему же он тогда не приходит в себя?
— Потому, что я дала ему кое-что выпить, чтобы он заснул, как, впрочем, и Серлу. Это наилучший способ для мужчины окрепнуть после того, как он потерял немного крови. Однако ни один из них не ранен настолько серьезно, чтобы не надоесть вам в скором времени жалобами, что я прописала им слишком длительный постельный режим.
Рейна не была уверена, что ее муж проглотит эту наживку, однако мгновение спустя он коротко кивнул и вышел из комнаты. Рейна облегченно вздохнула, что так легко отделалась, и взглянула на Уолтера. Он все еще был очень бледен — неудивительно, что Ранульф решил, будто Уолтер умирает.
— Будет лучше, если вы услышите меня, де Брют, — наклонилась она над ним, чтобы прошептать в самое ухо. — Если вы умрете, то сделаете меня лгуньей, и тогда я проведу остаток своей жизни в молитвах, чтобы вас заставили разгребать в святилище дерьмо. По какой бы причине вы ни были так дороги ему, но вам придется именно ради него поторопиться с выздоровлением.
Не важно, услышал он ее слова или нет, но, высказавшись, Рейна почувствовала себя гораздо лучше.
Флоретт все еще испуганно вздрагивала возле двери, и Рейна позвала ее, приказав следить за раненым, а при первых признаках лихорадки немедленно послать за ней. Оглянувшись, она увидела, что Ранульф снова разговаривает с Эриком, однако ей удалось расслышать только последние слова их разговора, когда она приблизилась к мужчинам.
— Отправьте гонца, которому вы могли бы доверять, к смотрителю Ворхерстского замка. Пусть ему передадут, что если завтра на рассвете он вышлет большое войско, то разбойники наконец-то попадутся в его ловушку.
— Думаете, он сможет их схватить?
— Да. После того как они встретятся с нами, он сможет сделать с теми из них, кто останется в живых, все что его душе угодно.
Рейна успела исчезнуть еще прежде, чем Ранульф заметил ее.
И не потому, что она боялась, что он заставит ее следовать с ним в спальню, голова его была занята лишь мыслями о предстоящем сражении, но потому, что она еще никогда не слышала, чтобы он говорил в таком тоне, но подсознательно чувствовала, что какая бы операция ни планировалась на завтрашнее утро, она не хотела об атом слышать. Рейна могла только посочувствовать бандитам, полагая, что конец их близок.