И тысячу лет спустя. Трэлл
Шрифт:
— Будто я не могу вспороть тебе кишки, а затем выпотрошить их, — засмеялся хазар пуще прежнего и вдруг посмотрел вдаль, на славянские ладьи.
— Тогда расколю зубами наполовину, — продолжала язвить Марна.
— Пустите их обоих. Оружие оставить за воротами.
Так Марна и Райан зашли в Итиль через маленькую дверцу, что отворили для них изнутри воины.
— Марна, что в этом дирхаме такого? — шепнул ей Райан, когда они шли к дверце.
— Сейчас мы это и узнаем.
Внутри их уже встречал сам главный хазар и тот чернобровый юноша, что стал для Марны и Райана спасением. Главный хазар и оказался самым настоящим каганом, правителем всего Хазарского Каганата. Юноша же представился как Рузи Кара.
—
Марна все думала, отчего этим варварам просто забрать его, а ее — не убить тут же с Райаном? Что в этом несчастном дирхаме было такого, что теперь он оберегал ее жизнь, словно невидимая броня? Что же, вероятно, пришла пора узнать правду.
— Это… это дирхам моей дочери… — добавил каган дрожащим голосом, когда Марна раскрыла ладонь, и монета блеснула под палящим солнцем. — Это точно он… Я помню эту вмятину… Говори мне! — каган тут же схватился за рукоять своего меча, и глаза его налились кровью.
— Я… я ничего не знаю о вашей дочери. Вероятно, я и сама должна получить ответы на многие вопросы, — честно ответила Марна и сжала дирхам обратно в кулак.
— Идемте в мою палатку, — рявкнул воевода.
— Как же оборона? — обратился к нему один из воинов, и каган, не раздумывая, рассек его шею ножом. — Рузи Кара, идем с нами. Остальным продолжать держать оборону! Не подпускать славян ни на шаг! Сразу же стрелять! Если будут подходить ближе к воротам, лейте масло и поджигайте!
— Что делать на юге?! Нам только что доложили, что варяги уничтожили порт, и купцы, и простой люд просятся в город!
— Никого не пускать! Ни один варяг не зайдет в этот город! Лейте масло! Жгите этих тварей! А когда они достаточно прожарятся, тогда и попадут в город. На наш обеденный стол.
Райан посмотрел на Марну испепеляющим взглядом. Он хотел уйти, ему нужно было уйти, но он не мог оставить Марну одну.
— Не сейчас, — шепнула она ему и одернула за рукав, когда они заходили в богато обставленный шатер. — Кажется, нас ждет нечто большее.
В том шатре уже была некая женщина славянской наружности. Вид у нее был опечаленный и отрешенный. Мирослава догадалась, что этой женщиной могла быть Драгана, жена Вадима. Она мельком взглянула на Мирославу и тут же отвела взгляд, полный боли. Драгана знала, что Вадим уже рядом, как и его смерть.
Марну и Райана усадили на ковер посреди шатра, а сам каган и его человек уселись на подушки во главе. Двое стражников остались за шатром охранять.
— Где взяла ты этот дирхам? — спросил каган нетерпеливо.
— Что, даже не предложите чаю? — Марна усмехнулась и снова уставилась на Драгану.
— Отчего же. Сделай гостям чаю, женщина! — очевидно, теперь каган обращался к Драгане, но все женщины у него были без имен, просто женщинами.
Марна многое слышала о Драгане, о сильной воительнице, что скорее бы приняла смерть, чем позорное служение врагу, но все же судьба может быть сыграть с тобой злую шутку. Судьба сломала Драгану, как тонкую веточку, даже и не спросив разрешения, не подумав о справедливости. Прежде величайшая воительница, втянув шею и согнувшись так, что белые локоны ее падали на лицо и скрывали его, побрела ко входу шатра — там стояли все принадлежности, чтобы заварить травяного чаю. В хазарских платьях и звенящих украшениях она выглядела, как жалкое посмешище, но над нею не хотелось смеяться.
— Я нашла его в земле, далеко отсюда, — Марна начала отвечать на вопросы, осторожничая. — С тех пор он со мной.
— На какой земле?
— Варяжской.
Каган и Рузи Кара переглянулись.
— Неужели она убежала от меня так далеко? — шепнул
— Или варяги увезли ее? — предположил второй.
Тогда каган вновь повернулся к своей гостье.
— Расскажи мне все с самого начала и до конца, и тогда останешься жить. Я знаю, что ты усыпила моего человека, чтобы освободить своего брата из темницы, в которой мои воины держали его.
По телу Марны прошел холодок, забрел куда-то за ушли, затем пощекотал затылок.
— Усыпила? — повторила она невнятно, только чтобы каган не понял, что пыталась она его стражу все же убить.
— Бедняга теперь не скоро будет ходить на ногах. Что ты сделала с ним?
— Лишь ведьминские чары, — криво улыбнулась Мира правой стороной рта. Она не убийца. Еще нет. От сердца отлегло.
— Начинай свой рассказ.
— Я… — Марна посмотрела на Райана, собираясь с духом. Теперь он узнает все о ней. Примет ли он эту правду? — Я пришла из иного времени. Из грядущего, где больше нет славян или варягов, нет Хазарского Каганата. Из грядущего, в котором по этой земле ходят ваши сыновья, далекие от вас на сорок поколений. До рождения пророка Мухаммеда ближе, чем до моего. До рождения пророка Иса ближе, чем до моего вперед. И я…
— Но это невозможно! — вскрикнул Рузи Кара встревоженно.
— Я тоже так думала, — вздохнула Марна и пожала плечами. — Пока не оказалась здесь.
— Нет, — Рузи поднял перед собою руку. — Я знаю, что может делать этот дирхам в твоей руке. Я знаю, что он делает с водой, в которую ты войдешь. Но еще никто не заходил так далеко. Никто. Это невозможно!
— Я не совсем понимаю…
— Видишь ли… — Рузи Кара прочистил горло, чтобы начать говорить долго и много. — Этот дирхам… он… может тебя отнести к людям, которых ты когда-то любила. Два главных ингредиента — любовь и вода. Любовь живет сквозь долгие годы, связывая прошлое с настоящим. Вода связывает прошлое с настоящим, потому как она словно кровь, текущая по венам земли. Ты можешь войти в воду только той реки, из которой пьет и твой любимый человек, оставленный в прошлом. Ты говоришь, что пришла сюда из далекого грядущего, через сорок поколений, но к кому ты пришла? И как могла любить этого человека, если он умер задолго до твоего рождения? Вот, что я имею ввиду, когда говорю, что никто еще не заходил так далеко. Мой каган десятки лет искал подобный дирхам, чтобы снова увидеть свою дочь, не дать ей исчезнуть вместе с матерью, не дать им покинуть Итиль. Но самое главное — мы не выбираем, куда пойдем. Сердце выбирает. И ты не могла выбрать прийти сюда. Твое сердце сделало это за тебя. Или все-таки могла? Кто ты?
И тогда Рузи Кара уставился на Марну, будто та сделалась джином и теперь пугала его больше прежнего. А Райан смотрел на Марну и вспоминал ее слова, сказанные ею у реки. Женщина, пришедшая к нему через века, чтобы любить его? Господь велик. Райан не сомневался. Если все это правда, никто иной, как сам Бог, создал Райана и Марну, но случайно оставил их слишком далеко друг от друга, а теперь пытался исправить свою ошибку.
— Я… Ух ты, — Марна воскликнула, тяжело дыша. — Я догадалась совсем недавно… о дирхаме… Когда я попала сюда, я думала, что я сошла с ума! Боже! А затем… затем дирхам снова вернул меня домой, в мой мир.
— Значит, там остается нечто, что еще важно для твоего сердца, — пожал плечами Рузи Кара.
— Оставалось, — Марна улыбнулась, и ее глаза стали влажными. — Я больше… больше не смогла вернуться. Значит… я теперь здесь навсегда?
— Только дирхам это решает. И твое сердце. И вода.
— Вы теперь заберете его у меня?..
— Я должен увидеть свою дочь. Конечно, женщина, я заберу эту монету у тебя, — грозным тоном заговорил каган и исподлобья посмотрел на Драгану, которая уже несла гостям пиалки с травяным чаем на серебряном разносе.