И уйти в закат
Шрифт:
Пеннивайз изменился. Даже под его просторной одеждой он стал более костлявым, а его физиономия… Собственно говоря, под слоем его фирменного клоунского грима теперь скрывалось
Так что теперь я даже мысленно называла его «Пенни». В смысле, ее.
Ведь теперь клоун совершенно определенно был девочкой.
И об этом Реджи тоже не знал.
Наверное, и это было хорошо.
— Реджи ушел, — сказала я той, кто жила в зеркале.
Клоунесса больше не приходила ко мне во снах. Она жила в мире отражений.
И теперь она все время молчала.
— Сказал, что хочет взять паузу, чтобы разобраться в наших отношениях, — продолжала я. — В том, что он чувствует и все такое. Ну, ты знаешь, как это бывает.
Пенни уже знакомым мне жестом обслюнявила указательный и нарисовала поверх своего грима дорожку слез. Потом еще одну.
— Меня никогда не бросали, знаешь ли, — сказала я. — Ну, по большому счету. Я знала,
Пенни пожала плечами.
Я открыла небольшой пластмассовый шкафчик для лекарств, висевший справа от раковины, отодвинула два флакона с болеутоляющим и достала спрятанный за ними использованный тест. Помахала им перед отражающимся в зеркале лицом клоунессы.
— Я беременна, — сказала я.
Пенни чуть отступила от обратной стороны зеркала, чтобы ее было видно по пояс, подняла руки в клоунских перчатках (левая была обычной, а правая — черной, прямо как у меня сейчас) к груди и сделала вид, что укачивает ребенка. Сквозь клоунскую одежду проступили очертания груди.
— Ну да, — сказала я. — Будем растить его вместе. Только и осталось.
Клоунесса снова шагнула вперед, подойдя даже ближе, чем она стояла раньше, пока ее лицо — мое лицо — заняло все зеркальную поверхность от рамки до рамки.
И улыбнулась.